Попаданцы
Шрифт:
Тот взревел так, что они едва не оглохли, а Григорий схватил свой топор и стал бить зверя по голове. Такой череп проломить непросто, хорошо, что копьё повредило большой сосуд в горле медведя. Тот стал задыхаться, брызжа кровью вокруг, а Григорий ещё раз ударил по голове, вложив всю силу в этот удар. Череп медведя снова устоял, но ошеломить зверя удалось.
Григорий снова взялся за копьё и стал бить зверя в шею, в надежде повредить артерию. Удалось зацепить артерию и кровь хлынула наружу. Теперь оставалось продержаться, пока он не умрёт. Так и произошло, тело медведя обмякло и сползло, открыв
— Так вот кто съел волков, — дошло до Григория.
Ная ничего толком не понимала, но вскоре очнулась и обняла его, прижавшись всем телом.
— Всё закончилось, успокойся, девочка, — Григорий погладил её по голове.
Успокоившись, Ная вспомнила, что надо бы снять с медведя шкуру. Этим и занялись, как только рассвело. Не успели снять шкуру, как пришли вождь и Шаман. Такого большого они ещё не встречали, но шаман заявил, что медведь убит на их земле, значит и принадлежит он всему племени.
— Забирайте всё мясо, — согласился Григорий, — но шкура моя.
— В медвежьей шкуре может ходить только вождь! — шаман вообще-то, скотина, к этому медведю вождь даже не прикоснулся.
— Я буду на ней спать, мне хватает моей одежды.
Пришлось шаману убраться не солоно хлебавши, тут ничего не скажешь. Потянулись мужчины и женщины, унося куски мяса. Ная отрубила каменным топором когти зверя, на них может претендовать только её мужчина. Через час от медведя остался только скелет, лишённый всех мышц, забрали они и все внутренности, кроме кишок.
Григорий ушёл, чтобы не видеть это, да и кишки нужно унести подальше, нечего вонять возле дома. Он дошёл до озера, оставив кишки в стороне у камышей, и пошёл искать брёвнышки для плота. А вот и волки, уже съеденные, одни кости остались, удачно разгрызенные, можно для Наи сделать копьё, хотя и маловато будет. Из медведя хорошее получится, надо вернуться и посмотреть.
Лисица его уже не боится, брёвнышки есть, надо только вырубить и придумать, как крепить к плоту. Пару лишних шестов он вырубил каменным топором и оставил сохнуть, зверям такое без надобности. С брёвнышками решил не тянуть, тут не нужны толстые. Два бревна, их можно пальцам охватить, но остойчивости они добавят. Еловые корни не проблема, ветер порой выворачивает на склоне молодые ёлки.
Лисица уже поглядывает на него с интересом, будет ещё еда или нет.
— Пока нету, доедай это, принесу потом ещё что-нибудь.
Дома уже лежит голый скелет, дикари умеют снимать мясо с костей. Григорий осмотрел его на предмет изготовления наконечника. Вполне, теперь нужно правильно разбить. А медведь так просто разгрыз, надо его челюсти использовать. Положить череп — вот так, ему в зубы дать кость, а сверху ударить большим камнем. Нужны ещё руки, пригодится Ная.
Девушка упорно ковыряла куском кремня дырки в медвежьих когтях, но это она успеет. Раз надо, то она поможет. Первый камень оказался лёгким, пришлось искать побольше. Ого, Григорий еле поднял его. Удар сверху расколол кость так, как нужно, теперь удалить мягкую часть и можно насаживать на древко. А зубы, мощная штука, если вставить в кость, то получится неплохое оружие.
Большая бедренная кость хороша для дубинки, но Ная такой работать не сможет. Она просто в руке её не удержит.
Ная так и ковырялась с когтями, а у него пока есть дела, гусей пора коптить., да и поесть не помешает. Развести костёр, насадить гуся, устроить огонь с дымом в коптильне. А на улице холодает, уже белые мухи летают и на озере лёгкий ледок по краю. Скоро мясо можно будет просто так держать на улице, лишь бы звери не съели. А пока он коптил и жарил, надо же и поесть сегодня. Мяса у племени на неделю точно, ленивые твари не будут охотиться, а потом побегут за едой. Про заготовки они ещё не думают, поэтому голод у них вечный спутник.
— Ная, давай поедим, хватит там возиться, — позвал он, внося гусиную тушку в дом.
Девушка ела, поглядывая на когти, едва поев, она принялась за прежнюю работу. Отвлечь её не могло ничто, если нет никакого дела, если горит огонь, она сидит и ковыряет дырки. Григорий пока делал копьё, надо же сделать девушке оружие. Вообще, то одежду ей надо шить, но шкуры ещё неплохо бы промять. Вот этим он и занялся, пока Ная там что-то упоительно мастерит. Ночь сегодня он посвятит отдыху, хотя, лисичка там ждёт, значит надо поохотиться.
На озере пришлось разбивать лёд, чтобы выйти на чистую воду. Луны нет, и гуси спят так крепко, что можно перебить их копьём, но порядок, есть порядок, и он снова добыл троих гусей, а потом повернул к берегу. Олень пил воду там, где он расчистил воду ото льда, сама судьба послала ему этого оленя, хотя и попасть будет непросто. Пришлось атаковать издалека. Григорий пристал к прибрежному льду, и вложил дротик.
Олень стоял в пол-оборота, и дротик попал оленю в шею, он шарахнулся в сторону, но открылся полностью и следующий дротик ударил в бок оленя. Он как-то странно прыгнул, вскинулся на задние ноги и упал на бок. Оказалось, что дротик попал в сердце, а лишние движения только ускорили смерть животного.
Лисичка уже ждала у туши и лизала кровь из раны. Григорий попробовал погладить её по голове, лисичка испугалась, но не убежала. Она ждала угощение, и он не стал жадничать. Вскрыл живот и отдал все внутренности лисичке. Теперь она даже кусочки брала с руки. Так ещё привыкнет и станет ручной. Голову он тоже не стал тащить домой, зачем ему лишний вес. Олень без рогов и головы намного легче, взвалил и понёс, к тому же и потроха остались на месте.
Подойдя к дому, он увидел, что Ная выдалбливает клыки из черепа медведя.
— Зачем они тебе? — поинтересовался он.
— Надо, — только и ответила девушка, продолжая свою работу.
Шкуру он снимал сам, разрезал мясо и отправил многое на хранение, уже достаточно холодно, за один день не испортится, да и за два тоже. По ночам уже устойчивые заморозки. Гуси тоже повисят на дереве повыше, лестница в дом помогает подняться высоко. А оленина есть на ближайшее время. Ладно, можно и поспать, он сегодня что-то устал. Проснулся он поздно, у печки сидели двое и беседовали потихоньку.