Попаданец из шкатулки
Шрифт:
Федор вновь поднял на нее взгляд и одарил ее грустной полу-улыбкой, что не доходила до глаз. – А затем свет вернулся, и я увидел нимфу.
Ведьма взглянула на него в непонимании.
– Тебя, Инга. – он смущенно опустил взгляд, скрестив руки на груди.
– Признаюсь честно, на короткое мгновение мне почудилось, что я умер и оказался в раю.
– А я думала, в борделе, - не удержав улыбку, ответила она.
Честно говоря, она была уже рада, что способна на колкости в ситуации, когда привлекательный парень сравнил ее с нимфой. При других обстоятельствах это походило бы на флирт. Но с Федором
– Да, я прошу прощения за это. Просто твое платье было… - он остановился в поисках подходящего слова, но она его опередила:
– Провокационное?
Он засмеялся в ответ и кивнул, подняв на нее взгляд.
– Пожалуй, можно и так сказать.
Она широко улыбнулась и качнулась на каблуках, возвращаясь к текущей задаче. – Ладно, я пойду изучу гостиную.
– Да-да, конечно! Ступай, я подожду тебя здесь!
– Ты уверен? – с сомнением уточнила она, но получила в ответ лишь очередной кивок.
Инга решительно переступила порог комнаты, которая несмотря на активный ремонт, была залита светом благодаря высоким окнам, что располагались в западной части гостиной. Она вновь подняла ладонь и, приложив ее к поверхности стены, резко втянула воздух в легкие. По телу прошлась ощутимая дрожь и защитный амулет на ее шее издал легкую вибрацию, предупреждая о возможной опасности, но Инга продолжила скользить рукой вдоль стены, прикрыв глаза и исследуя тонкую нить магии, что пронизывала, казалось, каждую поверхность в этом доме.
Словно впервые в жизни, ее способности по-настоящему пробудились, настолько новыми и интенсивными были ощущения.
Она чувствовала подушечками пальцем шероховатую поверхность гобелена, что когда-то давно скрывал голый бетон, каждый стык меж тканевых полотен отзывался новой волной мурашек по телу, каждый завиток текстуры ткани складывался в витиеватый паттерн.
Комната словно начала оживать в ее сознании, наполняясь красками, звуками, запахами. Оттенки изумруда и красного дерева кружились, сливаясь с теплыми отблесками абажуров, что мягко заливали светом стены. Стоял легкий запах полыни и чего-то пряного. Кто-то нашептывал ей…нет, наоборот, говорил громко, требовательно, только очень неразборчиво. Кажется, это женщина…Может ей прислониться к стене? Продвинуться немного вперед, всего на пару сантиметров правее, следуя за голосом. Вот так, совсем близко, еще немного и…
Рука Инги дернулась вперед, в пустоту и она споткнулась, резко распахнув глаза.
Она стояла перед дверным проемом, который явно пытались расширить, разрушив часть стены и соединив гостиную с соседней комнатой. В месте, где работа была прервана, почти на уровне ее головы, материал стены был частично полым, образовывая сбоку аккуратный тайник, куда вполне можно было что-то спрятать.
«Например, шкатулку» подсказал девушке разум, и она решительно приступила к исследованию ниши. Поверхность внутри представляла собой голую кирпичную кладку и скопление пыли, но вибрации, что Инга испытывала от прикосновения стен, усилились, стоило ей коснуться камня. Она начала методично ощупывать каждый уступ, надеясь вызвать какое-то видение, что приоткроет историю произошедшего здесь.
На мгновение ей показалось, что она
– Федя, - позвала она. – Я нашла место, где спрятали шкатулку, но, кажется, я что-то… - она чертыхнулась, когда пальцы соскользнули в безуспешной попытке вытянуть клочок из-за стены. – Может подойдешь?
Не услышав в ответ приближающихся шагов, она выглянула из проема и заметила своего спутника, стоящего спиной к ней полусогнувшись и оперившись ладонями в ближайшую стену.
– Федь? – ответом служило лишь едва слышное частое дыхание с его стороны.
– Да твою же, - выругалась девушка, и в последней попытке с большим натиском потянула уголок бумаги, что наконец начал поддаваться.
Судя по размеру и виду, бумага напоминала скорее какой-то конверт, но Инга отбросила его изучение на потом и на ходу засунула находку в передний карман пальто, подбегая к Федору.
– Что с тобой, Федь? – запричитала она, осторожно хватая его за плечи.
– Тебе что-то привиделось? Или паническая атака?
– Пани… что…за атака, - сбивчиво пробормотал он, не поднимая головы от стены.
Инга потянулась к его ладони своей и, проигнорировав очередной заряд электричества от прикосновения, с силой сжала его руку.
– Федя, посмотри на меня, - пробормотала она, пытаясь заглянуть ему в глаза, - все в порядке, ты в порядке, слышишь?
Он вяло покачал головой, видимо выражая согласие и медленно вытянулся, сжимая ее ладонь в ответ.
– Да, я в порядке, просто…
– Просто… что? Что случилось? – она внимательно разглядывала его лицо, пытаясь найти объяснение самой.
Он наконец взглянул на нее и глубоко вздохнул. Поджал губы, коротко усмехнулся.
– Прости, Инга, просто…так много воспоминаний здесь, - он поднял покрасневшие глаза, уставившись куда-то за спину девушки. – Вот и накатило.
– Ты уверен? – заметила она с сомнением, как на его челюсти от напряжения выступили желваки.
– Абсолютно! Со мной все в порядке…
Их прервала послышавшаяся на лестнице возня и спустя мгновение в распахнутую дверь вошли мужчины в спецодежде рабочих. Инга поспешила оправдаться перед ними за свое присутствие в квартире, притворившись дизайнером интерьера на выезде. Строители если и не поверили, то вида не подали. Быстро распрощавшись, она потянула Игнатьева за руку, что сжимала последние минуты, и вместе они выскочили в коридор. Желания объясняться с полицией или нынешним хозяином квартиры не было.
[1] С 1856 до 1917 улица Марата в центральном районе Санкт-Петербурга носила название Николаевская улица.
Глава 7.Воспоминания
У Инги возникло стойкое ощущение, что Федору важно куда-то идти, не останавливаясь. Он не давал ей попыток высвободить ладонь из его крепкой хватки. И она решила не спорить и просто семенила рядом, радуясь отсутствию каблуков на сапогах.
А он все продолжал держать ее за руку, увлекая в направлении, известному лишь ему: сжимал ладонь чуть крепче, когда они добрались до оживленного Невского, и заговорил с ней лишь на Аничковом мосту.