Попаданец со шпагой

Коротин Вячеслав Юрьевич

Понятненько. Натуральненько. Не врет, вероятно. Вряд ли этот террорист далеко автомобиль отогнал. Где-то рядом, наверное, заныкал. Сарай? Хлев? Сеновал? Или вообще куда-то в поле или лес?

Скорее третье – сеновал: строение обширное и по сезону должно быть практически пустым.

– Пошли, посмотрим, – махнул я рукой мужику. Тот послушно засеменил рядом.

Ну да, как говорил дедушка Оккам: не множьте число сущностей сверх необходимости.

«Опель Аскона» стоял именно за дверями сеновала – самый удобный «гараж» во дворе Еремея…

Ну,

вот и ты… Моя головная боль с момента, как понял о твоем существовании здесь… Лучше бы еще пара урок. Куда же тебя девать, создание германских автомобилестроителей?

Лениво открыл дверь, пошарил в бардачке – только солнечные очки. На фиг они мне? В багажнике, естественно, запаска и домкрат. Хорошая штука, конечно, но как я ее в усадьбу к Сокову привезу?

Самая полезная здесь вещь – аптечка. Она точно пригодится. Огнетушителя нет – вот раздолбаи!

Хреново, в общем.

– Что делать дальше собираешься? – обратился я к подошедшему хозяину хутора.

– Мы люди маленькие, – втянул голову в плечи мужик, – что скажут…

– А я тебе и сейчас скажу: приедет куча чиновников и устроят расследование на твоем хуторе. И не на день приедут – недели две у тебя тут проведут…

– Избавь, Господи! – испуганно закрестился Еремей.

– Не надейся. И тебе всю ораву поить-кормить придется. Еще и поп местный на твой двор может не совсем благостно посмотреть…

Кажется, проняло. Прикинул землепашец ближайшие перспективы. Невеселые, надо сказать…

– Что же делать, барин?! – казалось, что из глаз мужика, слезы брызнут, будто у клоуна в цирке.

– Ладно. Я про эту колесницу никому рассказывать не стану…

– Век Бога за тебя молить буду, ваше благородие! – снова бухнулся на колени хуторянин.

– Да подожди ты! Но ты ее закопаешь. Лучше прямо здесь, не вывозя из-под крыши, понял?

– А можно ее все-таки со двора увезти? – не хочет дьявольскую штуковину рядом держать. Уже хорошо.

– Можно. Но только так, чтобы никто не видел, а то тебе же хуже будет. И не вздумай хоть какую-нибудь мелочь себе в хозяйство прикарманить, понял?

– Боже упаси! – испуганно заморгал крестьянин. – Чтоб у меня руки отсохли!

– Смотри! Сам себя ведь обманешь, если что. Ладно, нам пора. Заеду как-нибудь проверить…

Ну что же, остается надеяться, что не соврал пейзанин, побоится шкурничать. Конечно, мне мысли об этом «опельке» долго еще жизнь отравлять будут, но не палить же, в самом деле, хутор ради конспирации…

В усадьбу вернулись еще засветло. Подполковник выслушал мой рассказ о событиях достаточно благожелательно, неприятных вопросов не задавал, и вроде можно было вздохнуть с облегчением.

Добрый доктор Айболит

Доктор Бородкин был у себя дома и приветливо встретил званого гостя, то есть меня. И немедленно, по русской традиции, попытался накормить. Еле удалось убедить славного и гостеприимного хозяина дома, что я только что после завтрака и есть совершенно неспособен.

Чтобы не обидеть Филиппа Степановича, пришлось пообещать разделить с ним полуденную трапезу, а пока удовлетворить его провинциальное любопытство за бокалом белого сухого вина (ох и сопьюсь я в этом времени).

Доктор до удивления был похож на своего коллегу из «Формулы любви», мастерски сыгранного Леонидом Броневым. Я про внешность, конечно. Никаких хохмочек в стиле того деревенского врача из знаменитой комедии мой новый знакомый не отпускал. Но внешне был похож очень: невысокий, коренастый, лысоватый, ну чисто «папаша Мюллер», как ассоциировался Броневой у большинства людей моего поколения.

Потягивая вино, я на протяжении часа впаривал этому добрейшему человеку всякую ерундовину о своей «жизни в Америке». Рассказывал в первую очередь, естественно, про тамошних змей, про травы и деревья, про образ жизни колонистов. Вроде бы нигде не прокололся. Ну и закинул удочку: рассказал, что с детства занимался в аптеке нашего поселка химией. Клюнул сразу! Мой гостеприимный хозяин просто расцвел на глазах:

– Вадим Федорович! А не желаете осмотреть мою лабораторию?

– С огромным удовольствием! – изобразил я удивленное восхищение. – А у вас и лаборатория имеется?

– Разумеется, разумеется, – засуетился доктор, – мне ведь самому и аптекарем быть приходится в этой глуши. Да и скука зачастую такая, что, только естествознанием занимаясь, себя от полного отупения спасти можно. Прошу, прошу…

А я зря беспокоился. «Стекло» в лаборатории сельского доктора-аптекаря было вполне на уровне. Очень даже неплохая посуда. В общем, одна проблема отпала: я до этого жутко беспокоился на предмет глиняных горшков, в которых придется проводить эксперименты и подыскивать пропорции для своих ништяков.

– Да у вас просто шикарная лаборатория, Филипп Степанович! – Я щедро сыпал комплиментами. – Никакого сравнения с той, в которой я работал в Орегоне. Какая аппаратура! Какая посуда! Примите мое восхищение! Только настоящий ученый мог такое организовать!

Славный доктор просто растворился в потоке лести, который я на него обрушил.

– Да полноте, Вадим Федорович, простая деревенская лаборатория.

– Ну да! Простая! Я себе представляю, в какую сумму вам все это обошлось!

– Так не все сразу куплено. Годами, понемножку. – Щеки доктора слегка заалели, но было видно, что мое восхищение доставило ему несомненное удовольствие.

Я продолжил осмотр экспозиции: микроскоп имеется, и это радует, печь – тоже здорово, реактивов на полках немерено, но на этикетках латынь – формулы еще не скоро придумают, хотя вроде бы Дальтон уже к этому времени свои кружочки предлагал использовать. Ладно, разберемся.

– Филипп Степанович, – перешел я потихоньку к главному, – не хотите полюбопытствовать на металл, который я вывез из Китая? Уверен, что вы такого не видели.

– С удовольствием! – у моего собеседника заискрились глаза.