«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего
Шрифт:
Пока нас спасает именно большое количество запасенной техники. Именно эти пресловутые двадцать тысяч танков, за которые ТАМ так ругают товарища Сталина. Не понимая того, что именно они позволяют нам сдерживать немецкий натиск. Мы вынужденно меняем танки и людей на время. Кроваво, тяжело… Тяжело. Нет, это слово не подходит. Нет таких слов, чтобы передать все, что в эти дни переживает страна. Немцы — серьезный противник. Очень серьезный. Обученный, с боевым опытом. Да и разница в образовании себя дает знать, и то, что на них вся Европа работает. А мы вынуждены бороться против них, чем можем. Вынуждены, черт побери. И хорошо, что мы можем позволить себе вместо людей
Эти же товарищи ОТТУДА — молодцы. Не только языком трепаться могут. Из кадровых советских офицеров, да и не самых плохих, похоже. Под Рожищами отличились, целый штаб раздолбали и тет-де-пон столько времени против эсэсовцев держали. Молодцы… Лаврентий тоже не промах, на базе их предложений неплохой доклад сделал. Сразу видно, где и в чем у нас недостатки.
Но им и проще. Как и мне. У нас есть знание, которое сейчас только начинает накапливаться и систематизироваться. Знание же, как известно, — сила. Чем и пользуются эти попаданцы. Именно знанием они превосходят современников, которые ничуть их не хуже, но вынуждены накапливать его сами.
Лаврентий под них после моего намека бригаду выбил. Отдельную, тяжелую, подчиненную НКВД. И ему удобней за ними следить, и местные орлы с таким соединением поосторожнее обращаться будут. Много еще у нас в армии ореликов, для которых главное — отдать приказ, а там и трава не расти. Как в анекдоте: «Стукнул кулаком по столу, чтоб к утру было. И не е. т как». Вот таких личностей удержит от излишнего рвения подчинение бригады Лаврентию. Там посмотрим, как они себя дальше покажут, может, и выше их продвигать будем.
Так, следующая бумага. Вот значит как. Молодец Лаврентий. Кто это у него так отличился? Ясно. Меркулов с подачи Мехлиса раскопал. Молодцы и они, и следователи, которым это дело поручили. Не мог один попаданец так эффективно действовать, я это сразу подозревал. Вот и помощники у него нашлись. Заговора пока не обнаружено, но ниточки кое-какие болтаются. Не зря ТАМ этих военных так быстро пристрелили, не зря. Резали, значит, концы, сохраняя корни. Надо, следовательно, копать дальше, не забыть Лаврентию указания дать. Позднее…
— Товарищ Поскребышев, соедините меня с товарищем Шапошниковым. Борис Михайлович? Здравствуйте. Как у нас дела на Западном фронте? Вот как? Что вы намерены предпринять?…
«[…] Наступательная операция под кодовым названием «Оркан (Ураган)» должна была стать завершающей в достижении целей, поставленных перед немецко-фашистскими войсками планом «Барбаросса». Планировалось ударом трех танковых групп прорвать фронт советских войск на центральном участке фронта, с последующим наступлением вплоть до Москвы. Вторая танковая группа, выйдя на оперативный простор и содействуя некоторое время наступлению на Москву, затем поворачивала в тыл ЮЗФ и совместно с наступающей с фронта Первой танковой группой осуществляла глубокое окружение советских войск в районе Припять — Киев.
Однако, несмотря на первоначальные успехи, добиться поставленных целей немецко-фашистским войскам не удалось. Советское командование сумело вовремя перебросить стратегические резервы, накапливающиеся за линией ЮЗФ и в районе Москвы, которые контрударами сначала замедлили, а затем и полностью остановили
9 августа 1941 г. Балтийское море, траверз мыса…
Белая ночь — радость для поэтов и прочих художников и самая страшная проблема для подводников. На гладкой как зеркало поверхности моря, озаренной бледно-голубым светом, советская подводная лодка видна как на ладони. Но, как ни опасно наверху, лодка вынуждена идти в надводном положении, под деловитый перестук дизелей, заряжая аккумуляторы и проветривая отсеки. Именно поэтому бдительно вглядываются в небо сигнальщики, да и сам вахтенный офицер, лейтенант Калинин, напряженно вглядывается в пустынную даль.
— Нам бы сейчас вместо нашей «щучки» такую подводную лодку, как у Адамова, в «Тайне двух океанов»…
— Мечтатель вы, Владимир Иванович, — отзывается на слова капитана Калинин, продолжая внимательно всматриваться в воздух, и тут же выкрикнул: — Самолеты противника, всем вниз!
Вахтенные кубарем скатываются по трапу, за ними — Калинин, и последним, уже под огнем налетевших самолетов, в люк ныряет, поспешно захлопывая крышку и крутя кремальеру, капитан. В корпус лодки с грохотом ударяют пули. На центральном посту все, увидев капитана, облегченно вздыхают. Несколько бомб рвутся неподалеку от проваливающейся в глубину лодки, не причиняя большого вреда, всего лишь гаснет свет в отсеках, и лодка перестает управляться электрическими рулями.
— Глубина пятьдесят, курс норд-вест-вест, обороты восемьсот, — докладывает капитану уже успевший получить последние сведения Калинин. — Идем на ручном управлении.
Едва он заканчивает доклад, вспыхивает освещение, и вахтенные докладывают о переходе на электрическое управление.
— Докладывает старший матрос Гржимайло! Повреждения устранены!
— Самолеты появились не просто так. Как вы считаете, Михаил Степанович? — обращается к появившемуся на центральном посту старпому капитан.
— Скорее всего, расчищают дорогу конвою из Швеции.
— Я тоже так полагаю. Что же, попробуем перехватить?
— А почему бы и нет.
— Тогда курс норд-норд-вест, глубина тридцать, обороты тысячу, так держать!
— Есть так держать!
Прошло примерно полчаса. Лодка шла прежним курсом, постепенно приближаясь к границе назначенного ей позиционного района.
— Шумы по курсу, угол двенадцать, дистанция не более двадцати пяти кабельтов. Не менее пяти судов, — доложил акустик. Обладавший почти абсолютным музыкальным слухом старшина Селин хотел поступать в музыкальное училище, на класс фагота. Но жизнь внесла коррективы, и теперь командир «счастливой Щуки» по праву гордился одним из лучших акустиков Балтфлота.
— Боевая тревога! Всплыть на перископную глубину, курс вправо двенадцать, обороты до шестиста, носовые товсь!
Лодка быстро всплывает из глубины, и вот уже над спокойной гладью моря поднялся перископ, выдавая местонахождение лодки образовавшимся буруном.
— Транспорт и несколько морских охотников. Принял решение атаковать, — информирует окружающих капитан.
— Приготовиться к торпедной атаке!
Капитан напряженно следит за целью, ожидая прихода транспорта на залповый пеленг. Нервы — как струны, каждый мускул сжался в стальной комок. Медленно-медленно, вслед движению транспорта поворачивается перископ.