Попаданец в Дракона
Шрифт:
Но невиданная «храбрость» Асириуса вернула всё на свои места. Лев благодарил свою удачу за то, что пока Сариана мучилась от провала плана, то она не обратила внимания на странную неподвижность и поведение прислужника.
Второй же вещью, что почти полностью поглотила внимание Думова, был легонько мерцающий острыми гранями синий кристалл. Хоть по краям он и был полупрозрачен, но чем дальше вглубь, то тем труднее было в нём хоть что-то разглядеть. Более того, в самой глубине то и дело мерещилось какое-то движение.
Лев
Висящий на шее ремешок с костяным когтем натянулся и в наглую прижался к ЕГО кристаллу!
— Ах ты-ж скотина! — взревел Думов, обхватив коготь, будто собирался его задушить, и яростно тряся. — Воровать мою магию вздумал! А я-то думаю, что не работает!
Зажатый элементаль неумело пытался оправдаться, чем ещё больше злил дракончика.
Крики Льва оказались столь громкими, что невольно пробудили героя дня, Асириуса. Застонав и заворочавшись, Асириус приподнял голову, мутными глазами осматриваясь и пытаясь понять, что происходит.
Наконец глаза кобольда широко раскрылись, когда он понял, что его привели в святая святых — личное логово мастера, куда, как он слышал, никто больше ни разу не попадал.
— М-мастер? — рискнул пискнуть Асириус, привлекая к себе внимание гневающегося вирмлинга.
— О, ты уже проснулся? — решил все же смилостивиться Думов. — А ты, — он ткнул когтем в почтительно молчавший тотем, осознавший, что спором он делает только хуже. — Ещё раз так сделаешь, мы с тобой совсем по-другому поговорим!
Игнис тут же выразил полное раскаивание и заискивающе замерцал, вызвав насмешливый фырк Льва. Однако конфликт был затушен и элементаль мысленно стёр чуть «плазмы» со лба. Эту форму извинение он подсмотрел у кобольда и прямо сейчас опробовал её эффективность.
Элементалик уже понял, что его заклинатель духов очень вспыльчивое и раздражительное существо, бывшее ещё и до крайности мстительным, что опять же полностью соответствовало тому, кто он есть.
Но, что важно, он при этом имел небольшую, но снисходительность к идиотам. Поэтому, если ты сотворил при нём какую-то дурость, то лучше было её как можно скорее признать.
— Мастер, этот младший очень плохо помнит, что произошло, — доверительно признался Асириус, нервно почесывая голову под пристальным взглядом дракончика. — Помню, что этот ужас… то есть я хотел сказать, ваша дорогая матушка, приказала нам встать возле сокровищ, а потом… ничего не помню… — взгляд кобольда наткнулся на кристалл. — Мы победили?!
— Воистину! И ты показал себя как настоящий герой! — преувеличенно радостно воскликнул Лев. Задрожавший в когте Игнис
— А я? — страшась ответа, спросил Асириус.
— А ты был совсем не таким! Пока они бежали, спасая свои паршивые шкуры, ты храбро стоял перед всем ужасом и отчаянием моей кошмарной и безжалостной…
Пол в пещере ощутимо задрожал, словно внутри прошло небольшое землетрясение.
—… прекрасной и величественной матерью, — мгновенно переобулся Думов, даже на секунду не дав себе запнуться. — Даже когда смерть казалась неминуема ты всё равно не дрогнул! И всё это ради меня!
«Так и знал, что она слушает!» — мысленно закричал Лев, обливаясь потом: «Хорошо, что я решил перестраховаться! Если бы я сказал правду, то камня бы у меня уже не было!»
— Да? — ошеломленно протянул кобольд, не в силах поверить в то, что слышал. — Правда?
— Чистейшая правда, — не моргнув и глазом соврал Думов. — Я горжусь, что у меня такой храбрый прислужник. Уверен, когда в следующий раз мы решим убивать великанов, ты будешь с честью стоять рядом!
— Да-а-а?! — перекосило кобольда, который внезапно о чём-то сильно пожалел.
— А теперь осталось последнее. Открой дверь.
Всё ещё коматозный Асириус выполнил приказ, после чего получил напутствующий пинок лапой и вылетел из кареты.
Личное логово на то и личное логово, чтобы вмещать в себя лишь самого дракона.
Шестой год обучения стал самым напряженным и дело было даже не в участившихся «силовых проверках». Возможно, где-то неподалеку жили мантикоры, то ли матери драконице было лень ловить другую магическую фауну, но дракончикам пришлось ещё два раза драться с мантикорами. Причём в последний раз их было аж две.
Будь они всё теми же вирмлингами, то тут бы им и настал конец, но за последний год они ещё выросли и окрепли, став уже выше метра в холке. Мышцы и физиология тоже претерпевали изменения, от чего детская «пухлость» постепенно отступала, сменяясь юношеской угловатостью и несуразностью.
Охота тоже постепенно становилась сложнее. Все сколько-то крупные звери убегали от горы всё дальше, от чего дракончикам приходилось совершать длительные переходы, чтобы найти себе еду.
Альтернативой были носороги, но каждый из дракончиков шел на этот ход лишь в крайнем случае. Носороги имели очень дурной нрав и могли очень долго гнать убившего их сородича ящера.
Но как было сказано выше, физические тренировки были лишь малой частью сложностей, что обрушились на молодых дракончиков.