Попаданец в поисках смысла
Шрифт:
Так, над какими словами я задумывался вчера? ‘Хрюкяша’, ‘зоология’ и ‘время’. С последним словом я разобрался. Что касается второго, то понимаю его лишь частично. Ну а с первым всё стало ясно, когда я с Уром шёл по селению. Эти грязноватые животные называются свиньями.
Как сказала Дона, перед завтраком, полдником и обедом происходящими в доме владетеля, бьют в маленький колокол, звук которого хорошо слышен всем, находящимся во дворе. А у ворот находятся солнечные часы, по которым можно понять приблизительное время. Ладно, надо одеваться. Управляющий Пикас, — хороший человек, вроде бы, — сказал, что на
Хмм... Значит, моё появление в оборванной одежде будут помнить много дней. Жаль. Хорошо, что другие оруженосцы меня не видели, а то... А что ‘то’?
Всё-таки мне кажется, что моя новая одежда, — кстати, а кто её носил ранее? — немного мне не по размеру. Хорошо, что обувь удобна. Спасибо управляющему Пикасу. Ведь он мог дать и первую попавшуюся.
Я оделся и вышел наружу. Стоп! Оставил ключ на столе! Пришлось возвращаться, а потом запирать дверь. Дона сказала, что здесь воров нет, но лучше всё-таки поберечься и не вводить никого в искушение. Странную фразу ещё произнесла: «замки существуют для того, чтобы честный человек случайно не взял чужое».
Редкие люди ходили бесцельно по двору. Несколько стражников, позёвывая, косятся на меня. Видимо, служба у них спокойная, и, возможно, скучная. Подойти и познакомиться? Или же нельзя? Скажут ещё, что отвлекаю. А вот с тем добродушного вида мужчиной, что вышел из казармы, поговорить, пожалуй, можно. Он явно ничем не занят, а мне дополнительная информация всегда пригодится.
— Доброе утро! — подхожу я, — Меня зовут Айвор Камадос.
— Доброе! Я десятник Зар.
— А фамилия? — решил уточнить я.
— Фамилией обзаведусь, когда стану полусотником, — усмехнулся стражник.
— А тут у всех так... с фамилией? — удивился я.
— Да, господин оритин, — произнёс десятник уже без всякой усмешки.
«Похоже, обо мне тут все знают», — мелькнула мысль.
— Простым людям, живущим в гератиях, фамилии и не нужны особо.
— А если в селении несколько человек имеют одно и то же имя? — опять удивился я. — Среди стражников подобное тоже может быть.
— Бывает, — кивнул Зар. — В таких случаях, да и без них тоже, используются прозвища. К примеру, Ур, что привёл тебя сюда, имеет прозвище Бугай, хотя в селении других мужчин с таким именем нет.
— Прозвище можно считать фамилией?
— Нет, сегодня он Бугай, а завтра, к примеру, поскользнётся у всех на виду на свежей коровьей лепёшке и его станут прозывать... Как-нибудь иначе станут прозывать.
— Понятно, спасибо за пояснение.
— Обращайся, господин Камадос, — почти по-приятельски ответил десятник.
— А у тебя какое прозвище? — осмелев, задал я вопрос.
— Десятником и зовут, — показал Зар щербатую улыбку.
Я немного задумался. Надо бы расспросить о местных порядках, чтобы не попасть в глупую ситуацию.
— Не подскажешь ли, что мне надо знать, чтобы случайно здесь...
— Не оказаться в нелепом положении?
— Точно!
— Ну... Перво-наперво, не следует лезть не в свои дела. Особенно, если нет дружеских отношений. Вот если два стражника ругаются, к примеру, то это их дело. Если главный повар дал пинка
— Понятно, — кивнул я.
— Некоторым парням, которые попадают сюда, приходит в голову заигрывать с молоденькими служанками. И они не придумывают ничего лучшего, как помогать им тяжелую поклажу нести, или пытаются поговорить с ними в то время, когда они работают. Девушкам такое внимание нравится, особенно если парень не простой, а оруженосец, к примеру, — мужчина сделал многозначительную паузу, — а вот потом они нагоняй получат от старшей служанки или управляющего. Каждый получает монеты за свою работу. Если хочется чужую ношу таскать, то надо было не в оруженосцы наниматься, а в слуги.
— А что тут делают оруженосцы, десятник Зар?
— Оруженосцы ближе к восьми часам поднимаются на второй этаж к спальне владетеля и ждут его выхода. Если ему надо, он даёт им указания. Если же срочных дел нет, то отправляет чистить оружие или тренироваться. Господин Ральмевик Ануракт может послать коней обиходить, к примеру, но обычно за этим конюхи приглядывают. Но лишний раз спросить лишним не будет, — десятник снова многозначительно посмотрел на меня. — Лучше почаще подходить и спрашивать, нет ли нужды какой у владетеля, чем бездельничать.
— Ой! — пришла неприятная догадка. — Может, я отвлекаю тебя от службы?
— Может, и отвлекаешь, — я снова увидел отсутствие зубов у собеседника. — Но не слишком сильно. Я сегодня почти выходной. Так что если будут вопросы, то подходи, господин Камадос, постараюсь ответить... Лучше потратить немного времени и рассказать, что можно делать, а чего не следует, чем потом исправлять чужие ошибки.
Я кое-как разобрался с солнечными часами. Судя по тени, сейчас семь часов утра. Бродить по двору уже было неинтересно, и я направился к дому владетеля. Похожу, осмотрюсь там. Лучше прийти заранее, чем опоздать.
Поднялся по каменным ступеням на первый этаж дома владетеля. Внутри всё необычно для меня, а вот людей заметно меньше, и взгляды, обращаемые на меня, уже не такие продолжительные. Что теперь? Поднимаюсь по деревянной лестнице на второй этаж. Здесь потолки заметно выше и чувствуется большая свобода, поскольку стены не так давят. Кстати, на них уже нет тех простых рисунков, что я рассматривал этажом ниже. А вот картин в рамках заметно больше и сами они, как мне кажется, нарисованы качественнее. Здесь только один широкий коридор, и не надо задумываться, куда идти. Конечно же, прямо!
Мимо попыталась проскользнуть служанка. Я уже начал отличать их от других женщин по одежде.
— Где дверь в спальню владетеля?
— Я покажу, господин оритин, — лёгкая улыбка и служанка, чуть покачивая бедрами, идёт передо мной по коридору. — Вот эта дверь, но господин владетель ещё спит. Его можно подождать в этих креслах, — опять улыбка, показывающая небольшие ровные чуть желтоватые зубки.
Я остаюсь один. Ну, раз можно воспользоваться креслом, то глупо стоять вот так. Уселся и попробовал принять удобную позу. Хмм... Не получилось. Вроде бы кресло сделано хорошо и не шатается, как мой стул в комнате, но просидеть долго в нём не смогу. Как насчёт того, другого? Во-о-от! Совсем другое дело!