Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том lll

Кита Никита

Сгрудившиеся перед жилищем селяне вели себя спокойно, не ломились в дом, не зачинали бугурт и просто выжидали. Некоторые из них предпочитали проводить время с комфортом, поэтому расселись на принесённых с собой лавках и раскуривали трубки.

Как вдруг, какой-то ребятёнок, подбежал к воротам и что-то прокричал писклявым голоском. Его тут же заткнули крепкой рукой и оттянули в сторонку. Будить господина до того, как он сам соизволит раскрыть очи, лучше не стоит.

Где-то в восемь утра по местному времени вельможи и их сопровождающие вышли на улицу. Одновременно с этим в загоне появился

баранюх принявшийся снаряжать скакунов сбруей. Глинотел затаил дыхание и не шевелился, когда сумку с ним закидывали на спину козерогу.

Толпа деревенских расступилась, пропуская главаря шествующего к центральному перекрёстку. Четверо вооружённых амбалов брели по бокам от нео, контролируя безопасность. Не успели они дойти, а поток жалоб от хлопотливых баб уже хлынул отовсюду.

«Селяне могут и о моих ловушках припомнить.» — подумал Фёдор — «Скинуть ответственность за копку зероловных ям на тех, кто ограбил трактир, например. Хотя я тоже его грабил. Вернее доограбил…»

Но вот все причастные вышли на небольшую площадь и выстроились вокруг прискакавших накануне господ. Со старту начался балаган, так что пришлось подождать, пока эмоции пострадавших утихнут. Затем из сборища выбрали одного, который постарше да поопытнее, чтобы он выступил с всеобъемлющим докладом.

Когда старшой закончил говорить, со всех сторон снова хлынули претензии. Каждый хотел дополнить отчёт кажущимися ему лично важными деталями. Вельможа в красивых одеяниях поднял руку, пытаясь всех угомонить. При виде этого жеста многие и правда заткнулись.

«Они искренне боятся его.» — подумал перерожденец — «Обычно индивидуальным существам не присуща высокая степень покорности. Но её можно добиться жёсткими методами. Вот мой Миару довольно послушный организм, хоть и не является частью семьи. Покаместь…»

Добившись тишины, главарь Белого Древа выступил с длинной речью. Впервые мыслительный центр видел, как этот гуманоид обращается к подданным. Видимо ситуация близкая к бунту требовала личного вмешательства повелителя. В своём выступлении он применял довольно бравурные интонации.

По окончанию монолога повисла необычайная тишина. Наверное мужчине удалось дать достаточно убедительные заверения на все недовольства сограждан. А может народ не очень-то поверил ему, но боялся высказывать сомнения.

Кто-то из свиты подтянул к себе старика-докладчика и доходчиво объяснил ему что-то, глядя прямо в глаза и крепко держа за плечо. Тем временем, предводитель вальяжным шагом направился к безрогим баранам. Тех уже подготовили к пути и всем скопом подвели к перекрёстку.

Феодальные правители забрались в сёдла и выдвинулись к переправе. Стайка лаек просочилась через толпу за ними следом. Чернь молчаливо проводила взглядами удаляющихся дворян. Когда всадники погрузились на курсирующей через реку плот, в посёлке опять вспыхнули ярые споры. Но осе уже было не до них. Отныне она летела ровно над группой высокородных охотников и следила за происходящим внизу с воздуха.

«Жука-притворщика до сих пор никто не заметил.» — подумало управляющее сознание — «Я зрительно контролирую сумку, в которой он находится. Сам жук пока сидит в тёмном замкнутом пространстве и ощущает лишь толчки от шагов барана. Он

обязан покинуть мешок прежде, чем кто-нибудь сунет в него руку. Охотничьи псы никак не реагируют на присутствие моего дитя. Похоже вонь от тушек пойманных животных отлично маскирует глинотела. Но пускай слуга, на всякий случай, всё же выделяет пахучий секрет, имитирующий запах дохлого хорька.»

Охотничий отряд спокойно переправился через водную преграду и вышел на грунтовку утекающую на запад. Гуманоиды прошли мимо глинотела наблюдателя и мимо двух развилок, ведущих к ближайшим поселениям. Они двигались не спеша, не подгоняя скакунов и не обращая внимания на баловство псов.

Постепенно гуманоиды всё глубже вклинивались в территории западнее реки. И вот оса залетела в этом направлении так далеко, как не забирался ещё ни один слуга Федо-Роя.

Местность вокруг оставалась однообразной. Равнины заполненные пологими холмами и редкими оврагами тянулись от горизонта до горизонта. В отличии от засушливого холмистого края землю здесь всюду изрезали небольшие ручьи, озёра и речушки, что отражалось на буйстве и разнообразии растительности.

Время от времени, разведчица видела в лесном ковре прогалины расчищенные под посевные поля. Иногда поселения гуманоидов выглядывали из чащи парой-тройкой домов. А порой они выдавали себя лишь струйками дыма, вздымающимися откуда-то из-за деревьев.

Глинотел в сумке слышал разговоры знатных господ. Они активно общались и изредка весело смеялись. В основном в диалогах участвовали два голоса. Остальные, если и говорили, были слышны в разы хуже.

Во второй половине дня на пути гуманоидам повстречалась не то деревня, не то просто группа построек у дороги. Всего с десяток деревянных домишек, водяная мельница и маленький мостик. Среди них нашёлся и постоялый двор, раза в два больше того, что был недавно ограблен.

Уважаемых гостей вышло встречать много народу. Мужчины и женщины появившиеся из ворот гостиницы тут же принялись с высочайшей степенью доброжелательности и гостеприимства приглашать вельмож к себе на обед. Те не отказались и вскоре глинотел опять оказался в баранюшне, а оса зависла над крышей в ожидании.

Время шло и Фёдор понял, что лучше не терять его попусту, а тоже отправится на перекус. Крылатый слуга Роя спустился в рощицу неподалёку и осмотрел округу на предмет грибов или яблок. Метрах в пятистах от поселения, посреди леса нашлась лужайка. В основном на ней произрастал невысокий колючий кустарник, обвешанный мелкими ягодками.

Оса навострила жвалы, предвкушая сытную трапезу. Жрать плоды она будет сразу гроздями, с кусками листьев и веток. Управляющее сознание лишь смутила странная вмятина в центре зарослей. Будто медведь свалился тут с неба, повалялся, притоптал растения и взлетел. Потому как иных следов, ведущих в и из округлой примятости не наблюдалось.

«Ну ладно, подумаешь, кто-то кустики в лесу истоптал.» — мысленно отмахнулся разум Роя — «Мне что теперь не жрать их?»

Прожорливое насекомое безжалостно набросилось на беззащитные побеги. Зубастые челюсти молотили тонкие лозины, превращая их в кашицу, аки дереводробилка. Мандибулы раздвигались и сдвигались, подсовывая к пасти новую охапку веток.