Попаданец
Шрифт:
Он не сказал ни слова, боясь, что сорвётся голос, и только потянул Доротею к лошадям. Но когда они добежали до старой ивы, где паслись кони и смирно дожидался Заяц, Кей снова едва не грохнулся наземь, увидев в одеяльном кульке у Доротеи не одну, а две кудрявые головёнки мирно сопящих детей!
– Ты родила ещё одного сына по дороге?
– слабым голосом поинтересовался он, и Доротея рассмеялась тихим счастливым смехом. Кей подумал, что ещё никогда не слышал, чтобы она так смеялась.
–
– Они спали в обнимку, и малышка заплакала, когда я забрала Дэвида. Я испугалась, что она всех перебудит... Прости, Кей, я не смогла её там оставить. Мы назовём её в честь твоей бабушки, хочешь? Как её звали?
Хочет ли он?!
Кей закатил глаза. Вместо одного спиногрыза у него на руках оказалось двое, а эта безумная, эта прекрасная женщина ещё спрашивает, чего он хочет!
– Сюзанна, - проворчал он.
– Старую каргу, которая меня сюда законопатила, звали Сюзанной. А твой пацан рановато начинает укладываться в постель с девчонками, вот что я тебе ещё скажу!
Доротея снова рассмеялась, и Заяц, тоже залившись хохотом, так и повалился на траву. Кей грозно цыкнул на обоих:
– Чего развеселились, полоумные, давайте по сёдлам! Может, нам и дальше повезёт.
...Им везло почти до самого домика квакеров на Эппл-Крик, к которому они подъехали на рассвете. Дом этот под красной черепичной крышей выглядел мирным и спокойным. Вот только с другой стороны к нему приближалось никак не меньше десятка верховых с собаками, мельтешившими у ног лошадей.
И почти у всех всадников были ружья.
Пока Кей, придерживая за плечо завертевшегося в ужасе Зайца, лихорадочно размышлял, что же теперь делать, Доротея подскакала к ним. Она безмолвно протянула Кею всё ещё крепко спавшего сына, а недовольно закряхтевшую девочку - ошеломлённому Зайцу. Спрыгнула наземь и встала прямо перед неотвратимо приближавшимися верховыми, раскинув в стороны гибкие руки. Упавшую с её головы косынку подхватил и унёс ветер.
Кей машинально и неловко прижал к себе безмятежно сопевшего тёплого мальца, глядя на Доротею широко раскрытыми глазами поверх курчавой головы оцепеневшего Зайца. А Доротея просто... запела.
Кей не знал, сколько прошло времени. Глубокий низкий голос наполнил всё вокруг - как ветер, летевший с запада. Как солнечный свет, горячим золотом заливавший рыжие холмы. Как речная вода, тихо плескавшаяся в заводи позади них...
Не лаяли собаки. Замерли на месте лошади, даже не переступая с ноги на ногу. А когда песня оборвалась, и Доротея, чуть пошатнувшись, опустила руки, верховые вдруг развернули коней и так же молча, без единого слова, направили их прочь от дома.
Кей окончательно очухался только тогда, когда Доротея, робко улыбаясь, подошла к нему и протянула руки навстречу сыну. Тёмные глаза её сияли ярче подымавшегося солнца, как показалось Кею, который осторожно вложил ребёнка ей в ладони. Он спрыгнул с коня и помог спешиться Зайцу.
– Как ты это сделала?
– хрипло спросил Кей, сглотнув.
– Как? Скажи!
Доротея только покачала непокрытой головой:
– Я не знаю. Это всё песня. Она пришла... сама.
За их спинами заскрипели ворота дома квакеров, куда они так спешили попасть. Не оборачиваясь, Кей крепко обнял Доротею с малышом, а другой рукой обхватил за плечи Зайца, прижимавшего к себе девчонку. Чёрт побери, это была его семья!
Его семья.
...- Мы не пойдём в Огайо, - спокойно сказал Кей хозяину дома, проповеднику Эдвардсу, когда они все уже сидели за его просторным, чисто выскобленным столом. На столе были расставлены миски с жареной крольчатиной и печёной тыквой. Дэвид и Сюзи весело прыгали на коленях у Доротеи, грызя красные лакричные леденцы.
Доротея и Заяц, услыхав такое, выжидательно вскинули на Кея глаза, как и пожилой седеющий пастор Эдвардс, и его круглолицая улыбчивая жена, миссис Молли.
– А куда же вы пойдёте?
– негромко осведомился проповедник.
Кей немного помедлил и раздумчиво объяснил:
– На Запад. На Индейскую территорию. Там нет рабов, все свободные люди.
– С детьми?!
– ахнула миссис Молли, комкая в руках фартук.
– Там же дикари!
– Ничего, - отозвался Кей, с улыбкой глядя на Доротею, которая ответила ему такой же широкой улыбкой.
– Мы с ними закорешимся... э-э-э... то есть подружимся. Обязательно. И наши дети всегда будут свободны.
* * *
Кей Фирс Дог никогда больше не вернулся ни в Алабаму, ни в Нью-Йорк. Его семья осела в Техасе, поселившись на земле племени команчей, вождю которых Кей спас жизнь. Дэвид, его приёмный сын, впоследствии женился на дочери этого вождя. А Сюзанна вышла замуж за Айзека и всю жизнь вертела им, как хотела. Другие дети Кея и Доротеи, Фрэнк и Джереми, стали ковбоями и вольными охотниками. Свою самую младшую дочь Доротея назвала Лулу в честь её второй прабабки, а через много-много лет внучка Лулу стала петь в самых знаменитых мюзиклах Бродвея.
Ни дети, ни внуки Кея так и не узнали, что он родился спустя сто тридцать лет после Гражданской войны Севера и Юга.