Попаданка божественного предназначения
Шрифт:
— Она справилась. — Изрек кто — то с толикой эмоции. — Все сделала в лучшем виде.
— У нее другой взгляд на все эти вещи, а с нашей силой…
— Оставим ее ей?
— Оставим. Заслужила. — Припечатал самый грубый голос.
— Снимаем проклятие?
— Снимаем. — Ответил тот же Древний, величественно взмахнув рукой.
***
Азриэлла
В считанные месяцы Эрнел расцвел буйными цветами: сочная зелень, любого вида растения и прекрасные цветочки. Кадар — ган, смирившись с неизбежным, поставил нашей империи большую
Народ был крайне увлечен случившимся. До сих пор люди обговаривали случившееся. Конечно, событие легендарное, проклятие наконец — то снято. Можно дышать полной грудью.
В одежде внезапно стали популярны цветочные принты и взрывной зеленый цвет. В лавках только такие платья и продавались. А про украшения я вообще молчу. Заколки — пионы крепко вошли в моду, как классика.
Даже женщины не возмущались, войдя во вкус настоящей жизни. Одна Саиртала залегла на дно, кого — кого, а ее видеть мне не хотелось совершенно
Все трудились. А я больше всех, естественно. Сооружала сад возле собственного реставрированного дворца. Конечно, все это можно было сделать магией, или припрячь мужчин, но мне нравилось именно чувствовать дело в своих руках.
— Азри, розы туда. — Девушка ткнула в землю под забором. — Или туда? — Указала на чернозём под стеной здания.
— Спрашиваешь такое, — надулась я, — куда тебе больше нравится. — И хохотнула с ее насупленного, а потом вмиг подобревшего лица.
— Пришла помочь тебе тут, пока Лесса спит, ей, между прочим, и месяца еще нет, а ты издеваешься?
— Ну и молодец, что пришла, я же не возмущаюсь, просто настроение такое, хорошее, — подмигнула я ей.
— Девочки, прекратите спорить хоть на секунду! — Вклинилась Морнэмира, выглядывая из беседки. — Вы новости слышали? Говорят, большое количество женщин — эмигрантов возвращаются в Эрнел. А еще большое количество мужчин наоборот эмигрирует.
Я улыбнулась еще шире. Каждая новая информация все чудеснее и чудеснее! И больше я не говорю это в ироничном ключе. Люди радуются жизни!
Неделю назад я вышла замуж за всех своих мужчин. Пришлось попотеть, выискивая мастера, что смог бы сделать мне кольцо с восьмью спиралями. Но в итоге, вуаля, на моем пальчике красовалось массивное кольцо, обозначающее, что я замужем аж восемь раз одновременно! У моих мальчиков были обычные обручальные кольца. Они — то женаты только на мне одной!
А еще вчера вечером, благодаря своей особенной магии, я поняла, что беременна. Увидела малюсенький сгусток новой энергии в себе. Пол ребенка пока еще понять нельзя, но отец точно Ферадей. И что — то мне подсказывает, припоминая события нашего с ним знакомства, что это девочка растет у меня в животе.
Завтра будет происходить повторная коронация Калебирса, но уже осознанная для народа. Его выбрали, как того, за чье правление было снято проклятие. Но он все равно остается
И не он один поменялся. Мы все. До единого. Те, кому неравнодушна судьба Эрнела и тех, кто будет жить на этой земле после нас — наших детей.
***
30 лет спустя
— Это табун, а не дети! — Орала я не своим голосом на собственных мужей и старших детей, стоявших с опущенными головами. — Мало того, что я практически ни одного года не была НЕ беременной, видите ли, презервативы никто завозить в Эрнел не собирается, повышение рождаемости, так теперь еще и оказывается, что мои любимые люди мне врут! Я такого не заслужила!
— Мам, мелкие не виноваты. — Выдохнула Виленна, одна из старших моих дочерей, белокурая, как я, но с глазами папочки — Резара, стоявшего рядом со второй по счету любимой девушкой в своей жизни. — Так… получилось.
— Мы не хотели рассказывать, прости, но ты бы волновалась, а тебе нельзя. — Третий сын Лютимара указал на мой живот, в котором уже толкался ребенок Лаосара.
Не стоит говорить о том, что бесплодие Лютимара лечилось одним взмахом руки Древнего Бога, то есть, меня.
Антоний, беловолосый пятнадцатилетний сын Калебирса в замшевых одеждах, наследник империи, обиженно сопел в углу из — за того, что его тоже ругают. Разбаловал его Калеб, ох разбаловал! Первый сын после пяти дочек, это да, но не доводить же все до абсурда!
— Антоша, не обижайся на маму. — Вдруг расчувствовалась я, затискивая его в объятия. — Маме трудно. Дай расцелую!
— Ну ма! — Увернулся сын. — Перестань, я взрослый уже.
Дело было в том, что все мои дети — подростки, от двенадцати до шестнадцати лет, кроме Антоши, были замешаны в том, что разгромили школьный кабинет в протест учебе. Оказывается, это произошло еще месяц назад, а я оставалась одна в неведении! От меня скрывали ТАКОЕ!
Именно в этот момент в комнату наконец — то вернулась партия детей поменьше. Восьмилетняя дочь Саадара, семилетние близнецы — девочки, дочки Даурэна и пятилетний сын Варсара с четырехлетним сыном Лаосара.
Они были все в грязи. От желтого платья Миролики отлипали клочья грязи. А лица близняшек были настолько чумазыми, что едва можно было разглядеть глаза. Сирелла держала за руку заляпанного чем — то младшего брата, почему — то на его ноге не было одного шлепанца, зато мальчик вцепился в свою любимую игрушку — медведя, что тоже был чернее тучи. И одновременно держал за руку брата поменьше, что вообще ничего не понимал, почесывая голову.
Словно только что вылезли из самой грязной в мире лужи. А потом на них свалился дождь из песка и черноты!
Присцилла, первая моя дочь от Ферадея, прыснула, разглядев эту картину из — за спин отцов.
— Ма, мы попить пришли.
Конец