Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой
Шрифт:
Я осознавала, что это чувство не решит наших проблем. Не сделает Аршера добрее, мы не перестанем причинять друг другу боль. Да, у нас есть разногласия. Да, мы зачастую не ладим. Да, мы по-разному смотрим на одни и те же вещи. Но все это поправимо. Единственное, чего в самом деле нельзя исправить — это смерть. Все прочее можно преодолеть вместе. Если справимся, у нас появится шанс. Просто любить. Этого хватит.
Я прижала руки к ране на груди Аршера и закрыла глаза. Горячая кровь била мне в ладонь и стекала по
Первым делом я сменила ипостась. Аршер неоднократно упоминал, что так проще установить связь с Даром. Но что дальше? Опять петь? Я только все испорчу и точно потеряю мужа…
— Умоляю, Эльвенг — прошептала я, — где бы ты ни была, помоги. Научи меня.
Уверенности в том, что жар-птица услышит на таком расстоянии, не было. Как и в том, что она вообще захочет помогать. Мы расстались далеко не подругами — Эльвенг обвинила меня в предательстве. Но больше мне обратиться не к кому.
— Если он умрет, — я всхлипнула, — не знаю, как я это переживу. Неужели ты никогда никого не любила?
Я говорила с Эльвенг вслух и мысленно. Увы, ответа не было. А кровь текла уже медленнее, но не потому, что лечение началось, а потому, что ее почти не осталось в Аршере.
Это был конец. Я остро ощущала, что теряю его. Мне оставалось только молиться про себя всем богам, какие только есть в моем мире и в чужом.
В какой-то момент я в полном отчаянии распахнула глаза, дернулась к Аршеру и прижалась в поцелуе к его холодным губам. Так и застыла, пытаясь вдохнуть часть своей жизни в него.
Если бы еще хоть раз услышать песнь жар-птицы, я бы наверняка смогла ее повторить. У нее простой мотив, но я не могла его вспомнить, как ни старалась.
Вдруг осенило — а ведь я могу. Песнь звучит каждый раз, когда я воскресаю. Она возрождает меня к жизни. Чтобы услышать ее снова, от меня требуется сущий пустяк — умереть.
Я резко выпрямилась и огляделась. Взгляд упал на Аннабель. Вот кто мне поможет, раз жар-птица отказалась.
— Убей меня, — потребовала я. — Прямо сейчас.
— Чего?! — опешила Аннабель.
Времени на объяснения не было, и я выпалили скороговоркой:
— Ты это натворила, тебе и исправлять. Поможешь мне, и я тебя прощу за нападение на моего мужа, — добавила последний аргумент.
Конечно, можно было сделать все самой, но я боялась — а вдруг в этом случае не воскресну? По крайней мере, с Аннабель я через это проходила и знала, чего ждать.
Она колебалась недолго. Секунда — призрак дернулась ко мне, и я ощутила толчок в плечи такой силы, что, потеряв равновесие, завалилась назад. В итоге я рухнула с козел спиной вперед и прямо на острый край жерди. Видимо, тот самый, что проткнул Аршера. Что ж, это даже символично.
—
Сразу после этого отключилась, а точнее, умерла. И тут же услышала ее. Песнь. У нее не было слов, не было аккомпанемента, только мотив, который кто-то словно напевал себе под нос.
Тягучая мелодичная песнь доносилась издалека. Она вливалась в мое тело жизненной силой, возвращая меня в мир живых. Я распахнула глаза и глубоко вздохнула. Я лежала на земле рядом с каретой.
Быстро ощупала себя — цела. Тут же подскочила на ноги и поспешила к Аршеру. Главное — не забыть мелодию.
На козлы я практически взлетела, снова прижала ладони к ране мужа и запела. Чтобы так спеть, не надо обладать особым талантом, даже голос не нужен. Достаточно просто повторять мотив. Так смогла даже я.
Поначалу пела топорно, неумело, но потом все уверенней и громче. Звуки полились из меня будто сами по себе. Песнь пронзила меня насквозь. Она лилась не только из моего рта, она волнами проходила через все мое тело и покидала его мощным зарядом магии, который я вкачивала в Аршера. Еще и еще.
Это было непросто. На это требовалось огромное количество сил. У меня на лбу выступила испарина, колени дрожали, во всем теле ощущалась слабость, какая бывает, когда резко падает сахар. Но я игнорировала все симптомы. Вот спасу Аршера, тогда и отдохну.
Я пела и, не моргая, вглядывалась в лицо Аршера в поисках признаков выздоровления. Вот его бледные от кровопотери щеки покрыл легкий румянец, муж задышал глубже, его ресницы задрожали. И наконец спустя, как мне показалось, целую вечность Аршер открыл глаза.
Глава 44. О том, что нужно уметь держать себя в руках
Аршер вернулся практически с того света. На него это подействовало как удар дефибриллятора.
— Ох! — он резко выпрямился на козлах, невольно оттолкнув меня.
От неожиданности я сменила ипостась на человеческую и, потеряв равновесие, начала заваливаться назад. Я бы непременно упала, не схвати Аршер меня в последний момент за руку и не дерни на себя.
В результате я повалилась не назад, а вперед — прямиком на мужа. Наши лица оказались менее чем в сантиметре друг от друга, дыхание переплелось, и меня захлестнули эмоции.
Слишком сильно я перенервничала, слишком много истратила сил, слишком испугалась потерять мужа. Если до этого я еще держала себя в руках, сосредоточившись на том, чтобы спасти Аршера, то теперь, когда опасность миновала, меня накрыла самая настоящая истерика.
Я плакала и смеялась одновременно. Целовала Аршера — глаза, щеки, губы — и шептала:
— Любимый, родной… живой…
Затем неожиданно вспомнила, что мы вообще-то в ссоре, и настроение резко сменилось на противоположное: