Попаданка для звездного ректора
Шрифт:
Так что дел у него всегда было навалом.
К тому же, за многие годы работы, Ирмар командира не подводил никогда, и Альзаир доверял ему практически как себе.
А тут «два в одном», как выражались эдемцы: внезапно капитан вздумал проверить, как трудится лучший медик Галактики и бросил дела ради подобного случая.
– Да. Я буду следить, как лечатся пострадавшие! – подтвердил Альзаир удивленному подчиненному.
Ирмар отмахнулся и двинулся вон из отсека. Его помощники везли пострадавших в портативных медкапсулах на силовых
Альзаир поспешил следом за медиками.
Он шел за медкапсулой рыжей эдемки, словно привязанный, не в силах выпустить незнакомку из поля зрения. Она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной и такой сильной. Хотя кзарианин и понятия не имел – кто она и что вообще из себя представляет.
Помощник капитана на станции Альзаира – Сергей Титан – говорил «словно бычок на поводке». Кзариацу вспомнилась крылатая фраза и всю дорогу до медблока крутилась в голове. Вместе с совершенно непривычными, паническими мыслями: «Только бы она выжила… Только бы она выжила…»
Альзаир сам себе удивлялся, пожалуй, даже больше, нежели недавно Ирмар. Он никогда еще не был паникером, напротив – в самых патовых ситуациях умудрялся сохранять душевное равновесие. Спокойно и решительно шел к своей цели, даже если выглядело все безнадежным.
Да что там! В галактических войнах, да и в кзарианских планетарных заварушках, Альзаир никогда не терял хладнокровия. Дрался до последнего, в плен не сдавался, и даже если врагов оказывалось больше, все равно искал способы выкрутиться…
Сейчас же… сейчас… Атрикский посох! Да Альзаир был сейчас – сама паника!
В реанимационном отделении медицинского блока пострадавших прямо в портативных медкапсулах поместили в стационарные – большие и куда более мощные.
Альзаир медленно обходил помещение и смотрел на скрюченные в разных позах тела, бледные лица, синюшные губы… Через катетеры на шеях и руках пострадавших текла кровь Тар Лахвов по силовым невидимым трубкам, словно струилась ручейками по воздуху.
Незнакомку кзарианин обходил несколько раз. Она хотя бы уже прерывисто дышала, в отличие от остальных – те вообще не подавали признаков жизни.
Альзаир требовательно посмотрел на Ирмара.
– Я не знаю получится ли их вытащить. Попаданцы очень плохи, – ответил медик на невысказанный вопрос своего командира.
– А женщина? – с придыханием, внезапно охрипшим голосом, тихо уточнил у него Альзаир.
Атрикский посох! Он не знал – кто она и откуда, но отдал бы всю свою кровь, все, чем владел, лишь бы только незнакомка выжила и очнулась.
– Которая? – усмехнулся Ирмар. – Тут их четверо.
– Вон та! – терпеливо указал тар Лахвер.
– У нее шансы есть, но обнадеживать пока не хочу. Попаданцы сильно пострадали и сейчас едва живы. Многие, по-прежнему, на грани жизни и смерти.
– А она?! – вскрикнул
– Я уже сказал вам, дла, у нее шансы есть. Но они небольшие. Поэтому будем ждать.
– Я не уйду, пока не решится вопрос – кто выживет, а кто нет – однозначно! – резко сообщил Альзаир врачу. Устроился на одном из кресел возле стены и вошел в свой миклон, который эдемцы часто называли миникомпьютером.
Пока Ирмар и его помощники суетились, работали с капсулами, продолжали переливание, кзарианин проверял доклады деканов Академии, прошения и жалобы преподавателей, студенческие документы и многое другое. Он просто не мог сейчас уйти из медблока, не убедившись, что рыжая незнакомка вне опасности и непременно окончательно поправится.
Одного за другим попаданцев выносили из реанимации, потому что вытащить их не получилось. Тех, у кого еще есть шансы, оставалось все меньше.
Альзаир нервно обходил капсулу с незнакомкой, замирал возле нее ненадолго, словно медитировал или молился, и с неохотой возвращался к делам.
…Наконец, рыжая женщина осталась последней. Прошло почти двенадцать часов с рокового момента, когда людей пытались спасти прямо из космоса. И только эта попаданка все еще боролась.
Альзаир вдруг подскакивал к ее капсуле, приседал на корточках и шептал:
– Ну же! Ты сможешь! Давай! Пожалуйста, не сдавайся!
Спустя сутки кзарианин неожиданно осознал, что так и не ел, не пил, продолжая работать, не выходя из реанимации ни на минуту. Медсестры Ирмара накрыли ему на стол и принесли терпкую травяную настойку. Кзарианин трапезничал, не ощущая ни вкуса, ни даже консистенции того, что кладет в рот. Просто набирал энергии для организма, силами запасался – только и всего. Кзарианцы могли не спать несколько дней, однако же есть и пить им все-таки требовалось.
Ирмар ни разу не спрашивал у командира почему тот сутками не выходит из реанимации. А вот Альзаир то и дело обращался к врачу с очередными вопросами, как две капли похожими на предыдущие. Едва тот снова появлялся в реанимации и проверял показатели незнакомки, кзарианин требовал:
– Говори! Как она? Какие у нас новости?
– Пока без изменений, – деловито и спокойно отвечал главный медик.
– Это плохо? – в сто первый раз уточнял взволнованный Альзаир.
– Это хорошо, учитывая ее состояние. Нет ухудшений, стало быть, есть надежда.
Ответы всегда выглядели одинаковыми, вопросы тоже повторяли друг друга.
День за днем, забросив дела и общаясь с подчиненными в академии лишь по миклону, Альзаир не отходил от медкапсулы незнакомки. Доставал еще и еще крови императора и свою регулярно давал для переливания. Подходил к ней, разговаривал, просил бороться и звал…
И вот, в один прекрасный день, Ирмар на его вопрос неожиданно сообщил:
– Кажется, ей лучше.
Внезапно незнакомка застонала, дернулась и открыла глаза.