Попаданка и ее айдолы
Шрифт:
Гормоны, видать, шалят. Или нервы. Или скооперировались, сволочи. Так, где тут моя работа? Работа-работочка, лучше тебя никто не помогает подавить восстание химии тела. Тем более если тело не твое, стабильное и обученное, а молодое и порой излишне энергичное, где не надо! Я уже давно отвыкла от таких фокусов, научилась думать умные мысли перед действиями, а тут просто не успеваю за слишком шустрым бегом электричества по нейронам.
— Так, а ну, встали на свои места! — раздалось из динамиков. Кто-то из организаторов скомандовал в микрофон.
— Живо-живо! Эй! Ты что там в углу прикинулся
Из полутемного зрительного зала было очень хорошо видно то, что происходит на сцене — точнее, чуть приподнятом над остальным помещением танцполе. И именно там я с некоторым удивлением увидела того самого натурального блондина, которого атаковала в коридоре дважды. А разве он не сказал, что просто сопровождает кого-то?
— А… я-то? Ну я с «Восходящим солнцем», но я не… — Упрямец из своего угла вылезать не желал.
Но ему никто не собирался в этом потакать.
— Ну так и вставай на пятьдесят седьмой номер, остолоп! — Театр у микрофона сердился все заметнее.
— Я не айдол! — Парень аж приложил руку к груди, показывая свою искренность.
— Тут никто не айдол, — продолжал яриться невидимый руководитель. — Все вы сырые необтесанные заготовки, из которых айдолами станут только пятеро, и то не факт. Хватит задерживать работу нескольких сотен людей! Еще повыпендривайся, и я просто выгоню всех из вашего агентства с репетиции, дергайтесь потом как хотите перед камерами!
— Все-все, я понял. — Блондин выбрался из своего угла, примирительно поднял руки и встал куда сказано. А потом зажмурился под светом софитов и так громко вздохнул, что даже с моего места слышно было.
Именно в этот момент я нашла в толпе глазами Лео и мне стало не до посторонних блондинов. Моего кто так накрутил, что он едва не искрится?!
Впрочем, работать это ему не помешало. Уважаю.
Правда, если Лео чем-то и выделялся из толпы одинаково смазливых сусликов, так только своей искристой злостью. В остальном же… ну танцует. Ну хорошо танцует, ритмично так. Как и все остальные в его ряду. Иногда делает мелкие ошибки, которые я замечаю не иначе как чудом или оставшимся от прежней Риты профессиональным чутьем. Или это его соседи косячат? Все-таки команда они несработанная, добиться синхронности от сотни впервые выставленных на сцену парней сложновато.
Зато мой глазами сверкает — любо-дорого посмотреть. И ушами стрижет, как жеребец, которому в стойло залетел шершень. Того и гляди лягнет. Или укусит.
Это было даже хорошо. Ей-богу, ему шло, делало живым и интересным. Вот только фокус внимания все равно уехал по другому адресу. Потому как нашелся более оригинальный товарищ в этом стаде молодых сурикатиков. Настолько оригинальный, что через пять минут сдавленно хихикала вся студия.
Глава 16
— Почему делает он, а стыдно мне? — прошептала я в маску, когда хохот персонала стал достаточно громким, чтобы заглушать команды из микрофона. — Он ведь даже не мой подопечный.
В это время парнишка из стаффа на сцене творил какую-то странную, но лютую дичь. Дичь походила на танец маленьких утят, которых
— Стоп! — Кажется, абсурдность ситуации дошла и до невидимого хореографа. — Откуда взялся этот клоун?!
— Вы сами меня заставили! — в свою очередь возмутился натуральный блондин. Но при этом он не переставал улыбаться. Да так… не знаю, слова-то какие использовать, чтобы описать эту его улыбку. Бывает же от природы, когда человек ничего особенного не делает. Даже в мыслях не имеет. А все вокруг в обмороке.
Вот и здесь — ни капли фальши, ни грамма настоящей насмешки, ехидства или там самомнения. Но при этом и самоуничижения тоже ничуть. Просто… просто улыбка. Искренняя, мягкая, потрясающе обаятельная. Добрая. Уж меня нарепетированными гримасами не обмануть — у него все действительно от души.
— Как тебя зовут, недоразумение? — строго спросил голос из тьмы. Режиссер, в смысле.
— Санти Энрике, — с готовностью откликнулся пацан. — Я вообще-то просто сопровождал ребят из «Восходящего». В качестве помощника. Меня друг попросил, у них большая часть стаффа свалилась с лихорадкой еще на островах, как и один из членов команды.
— То есть ты не участник шоу?!
— Не-а. И не собирался, если честно, — радостно закивал Энрике. — Отпустите меня, пожалуйста. Я только мешаю, вы видите.
— Так, — после долгой паузы выдал режиссер. — «Восходящие», на выход. Все. Регламент нарушать нельзя. Вас должно быть трое.
У-у-у-у…
— Но… но как же… — залепетали два парня, стоящие рядом с блондином. Тонкие, звонкие, невысокие и со смешными прическами, будто их сушили вниз головой. Пряди, зафиксированные для максимального объема, смешно подпрыгивали, реагируя на каждое их движение.
— Или вас трое, или мы вызываем другую команду из резерва. — Режиссер был неумолим.
— Успокойтесь, коллега, — вмешался еще один голос. Разговор происходил где-то там, в невидимой из зала рубке режиссера, так что нам всем оставалось только слушать. — Участники точно ни в чем не виноваты. Мало того, мы позиционируем себя именно как международный конкурс. Выгонять команду одной из стран Объединения — худшая идея.
— Пусть пришлют резерв из своей страны! — продолжал упорствовать режиссер. — У них там что, всего одно агентство?
— И сколько времени это займет? Сначала переговоры, потом подготовка, организация перелета и прочие нюансы. Сейчас у нас в наличии команда, которая уже выучила танец, и…
— Кто выучил? Этот клоун?
— Мальчика попросим подписать контракт на участие, а его товарищи помогут подтянуть движения. Поставим в кадре на последний ряд, там никто особо не увидит его деревянно-паникующую манеру двигаться. Вылетит в первом же туре с другими тридцатью невезучими участниками, и все довольны. Молодой человек, слышите? Гонорар за участие в отборе весьма неплох, и в отличие от ваших товарищей по команде вы получите его полностью, а не в качестве процента от агентства. Вы ведь не их трейни.