Попаданка, или Счастье за полставки
Шрифт:
— И что же прикажешь делать, милый человек? – От тона князя Арлена повеяло нешуточным морозцем. – Может, я должен сам спуститься с коня и помочь тебе убраться с дороги? Ты же видишь, что нам тебя не объехать? Так почему же вместо того чтобы заняться делом, зря тратишь мое время, собирая пузом пыль?
Крестьянин поднял на нас грязное лицо и затрасся, будто желе на тарелке:
— Я сейчас… я-я сейчас, светлейший!
Побросав все, что не успел собрать, он кинулся к повозке и попытался приподнять ее за край со сломанным колесом. От натуги на бедолаге аж начала трещать рубаха. Когда
Мужчина в миг побагровел и уронил свою ношу. А потом завопил не своим голосом, да кинулся к существу, став охаживать того кулаками, вызвав всеобщий смех и одобрительный свист.
Только вот мне было не смешно.
Это было жутко и странно – ведь черноглазый только жмурился и пригибался от этих ударов, но даже не пытался дать сдачи! А крестьянин меж тем разошелся, схватил с земли толстую деревянную «спицу» от колеса, ощетинившуюся гвоздями и продолжил начатое с удвоенной силой.
Такого уж я терпеть просто не могла!
— Стойте! Остановитесь немедленно! – Закричала я, но на меня даже не оглянулись. – Арлен, скажите же ему чтобы остановился! Он же забьет его до смерти!
Князь посмотрел на меня с недоумением, но мгновение спустя все же махнул рукой и один из его воинов быстро спешился. Поймав руку крестьянина с палкой, занесенной для нового удара, он схватил толстяка за шиворот и оттащив в сторону, толкнул под ноги княжескому коню.
— Простите меня! – Взревел мужчина. – Я не могу заставить этого идиота, он упрям, как осел! Должно быть мало я его наказывал, но он совсем перестал слушать меня с тех пор, как я распродал других своих орков! Прошу вас, будьте милостивы, князь… в этой телеге все, что есть у меня! Я пережил плохой год и мне пришлось распродать почти все что было, чтобы купить эти товары. Если я не заработаю на завтрашнем большом торгу, то моей семье зимой будет нечего есть!
— Если они такие же крупные, как ты, то как-нибудь протянете до весны. – Едко усмехнулся Арлен.
Вот уж ничто не уродует так человека, как его поступки. Оставить все как есть я не могла ни в коем случае!
— Давайте поможем ему. – Обратилась я напрямую к воинам.
– Ну, что нам стоит? У нас есть две лошади, которые остались без всадников, да и колесо, я уверена, запасное найдется. Правда, Арлен? Ну, что нам стоит?
Пресветлый князь как-то недобро нахмурился и до скрипа сжал в руках кожаные поводья.
— Вы еще не стали княжной, чтобы так распоряжаться моими людьми, госпожа.
Ах вот ты какой, повелитель Рассветных земель!
— А я и не стану, если не позволите решить этот вопрос миром прямо сейчас.
Вокруг повисла тишина. Мне показалось, что даже орк перестал сопеть. Только птичкам и ветру было все равно на то, что я, должно быть, с минуты на минуту лишусь головы.
Князь посмотрел на меня так, будто я у него половину владений аннексировала и любимого коня потребовала зажарить на вертеле к ужину. Я отчетливо видела, как темные мысли мечутся в его светлой голове, а жилы на шее и руках аж натягиваются от сдерживаемого гнева. Наконец он громко вдохнул и сказал, обратившись
— Пусть будет так, как она хочет.
Мужчины немедля бросились исполнять, с опаской поглядывая в нашу сторону. И смотрели они явно не на своего властного князя, а на меня – неизвестно откуда взявшуюся мадам в одном «исподнем», которая стала ему указывать. Хотя, почему это неизвестно откуда? Очень даже известно! С неба, с легкой руки Небесного бога, моего, между прочим, отца.
Эх, знал бы Сергей Владимирович, простой слесарь, как сильно его почитают в этом Межмирье!
И десяти минут не прошло, как все было готово - телега починена и убрана с дороги двумя красивыми пегими лошадьми. Напуганный еще больше прежнего крестьянин снова бросился в ноги, но на этот раз благодаря за милость и спасение его детей от голодной смерти.
Ну, что ж, не стану отрицать, что я была вполне довольна собой, вот только замужество - это, к сожалению, не вечный инструмент воздействия на князя.
Крестьянин между тем поспешно покидал в телегу мешки и ящики, после чего схватил орка за петлю на ошейнике и стал привязывать его веревкой к телеге.
— Стойте!
– Возмутилась я, внезапно для самой себя остановив нашу двинувшуюся было колонну.
– Что вы делаете! Немедленно прекратите!
Крестьянин оторопело уставился на меня, потом опасливо перевел взгляд на князя.
— Я хочу, чтобы вы его отпустили.
— Отпу... отпустить?
– Мужчина, еще мгновение назад бывший красным от усилий, теперь стал белым, как полотно.
– Но как же это - отпустить, госпожа... он же моя собственность...
— Послушайте, мы вам дали двух замечательных лошадей, телегу починили, этого что, мало, чтобы вы отпустили беднягу?
На крестьянина было жалко смотреть, он даже обратился к воинам князя, будто моля о поддержке.
— Но, нельзя же так. Отпустить раба? Как можно!
Арлен за моей спиной как-то нехорошо хохотнул и кивнул своим людям, а те с угрозой положили руки на свои мечи.
— Делай, как велено. Ну же, не заставляй нас ждать!
Трясущимися руками толстяк выудил связку ключей из-за пояса и долго перебирал их, ища подходящий, а потом опасливо потянул на себя ошейник орка и заскрипел в замке. Тот отщелкнулся, да слетел с шеи темноглазого существа, оставив от себя широкую алую борозду, шрамом впечатавшуюся в его мощную шею.
Орк даже не сразу понял, что произошло. Он покрутил головой, толстыми пальцами недоверчиво коснулся того места, где мгновение назад был металл и лишь после этого запрокинул голову к небу, чтобы вдохнуть полной грудью.
Крестьянин попятился и спешно попытался вскочить на козлы, но существо схватило его за рубаху сзади и обрушило наземь. Орк взревел, словно дикий зверь, и взглядом окинул воинов, мгновенно ощетинившихся мечами.
Воспользовавшись заминкой, крестьянин поднялся на ноги и как мог быстро побежал через поле, туда где виднелись крыши деревенских домов и вился печной дымок. Темноглазый рассмеялся, как тогда, когда отказался помогать своему хозяину и низко зарычал.
— Оставьте его.
– Сказал своим людям князь.
– Пусть сами разбираются, мы и так тут слишком задержались.