Попаданка ледяного дракона
Шрифт:
Он утыкается мордой в листья и мох, пытается сосредоточиться, вновь почувствовать Виторию хоть самую малость, хоть надежду её почувствовать, ведь сердце подсказывает, что она где-то в Озаране, сердце знает, что она рядом.
Но будто что-то прячет её, мешает ощутить, запутывает, кружит, отправляет не в ту сторону…
– Витория!!! – ревёт Саран во всё горло.
Ответа нет. И тогда Саран снова поднимается, чтобы искать Виторию дальше. Ему так много мест надо проверить до королевского бала, – «Этой пустой траты времени!» – где он обязан появиться.
Глава 15
Пригород
Необходимость поверхностно думать о чём-то, не выдающем намерение сбежать, настолько въелась в меня, что я начинаю получать удовольствие, которое и должна испытывать от простых девичьих радостей: по пути на первый свой бал, покачиваясь в карете напротив отца, думаю о платье, которое мне магически сшили два дня назад, восстанавливаю в памяти те несколько часов…
Шелест белого и голубого атласа, блеск серебряного морозного узора на тёмно-синей парче в цвет моих глаз. Ловкие руки модистки, сверкающие в её перстнях магические кристаллы, и волшебство, заставляющее нитки сшивать детали платья, а ткань усаживаться по фигуре. Отражение, больше подходящее принцессе, чем невольной преступнице: пышный подол, аккуратные складки светлых нижних юбок, более тёмная парчовая часть платья от середины бедра до линии под грудью, и постепенно высветляющийся к декольте лиф, делающий мою грудь какой-то нереально большой. Нежно очерченные кружевами плечи, широкие рукава…
– Сколько можно? – ворчливо интересуется отец и плотнее укутывается в плед. – Ты второй день только и думаешь, что о тряпках.
– А что ещё в дороге делать? Этикет я выучила…
– Так повтори. Лучше этикет, чем все эти любования.
– Если не нравится – можно просто не заглядывать в мои мысли, – сердито отдёргиваю шторку на окне. – Хорошо, буду любоваться пейзажем, тебя это устроит?
– Вполне.
От раздражения не сразу присматриваюсь к пробегающему за окном пейзажу, а когда присматриваюсь, дыхание перехватывает: кругом сверкает снег, каждая веточка деревьев вдоль дороги окутана инеем. Дома – белые, блестящие, словно игрушечные, на крышах – снежные шапки, а из труб прямо в синее-синее небо устремляются весёлые дымки. За окном настоящая сказка с открытки…
– Где мы? – шепчу я, а от переизбытка эмоций наворачиваются слёзы.
Я ведь даже не заметила, как мы из слякоти перебрались в эту дивную белизну. Чёрное существо, выбравшись из-под сползшей с плеча меховой накидки, тоже выглядывает в окно, но лишь четырьмя глазами – пятый смотрит на меня, отслеживает эмоции. Оно очень это любит.
– Почти в столице Озарана. Район имени лорда Ренашитура, самого знаменитого барда разрушения, героя войны с Эрграем, – Отец снова поправляет плед. – Тебе совсем не холодно?
– А? – не сразу понимаю, о чём он. Тянусь поправить
– Не очень: отапливающее заклинание плохо работает. Закутайся получше, ты не должна заболеть.
– Спасибо за заботу, – язвительно благодарю я, расстроенная его вмешательством в созерцание окружающих нас красот.
Он нервно стискивает плед, но чувствую – дело не в моём дерзком ответе. Его взгляд слишком рассеянно следит за проносящимися домами.
– А как мы попадём на королевский бал? – в очередной раз спрашиваю я, и убеждаюсь, что он действительно глубоко ушёл в свои мысли, потому что внезапно отец сознаётся:
– Халанхар обеспечит пропуска.
– Он же из империи, а мы в королевстве, как он это сделает?
Мой твёрдый тон выводит отца из задумчивости, и он хмурится:
– Это не то, о чём ты должна думать.
– Я должна думать о том, как вскрыть сорок семь дверей? Если будут пропуска, зачем что-то вскрывать?
– Всё поймёшь на месте.
Вот ведь… поджав губы, выглядываю в окно. Отец молчит. Думает о чём-то своём. И моё сердце сжимается от страха.
Королевство Озаран, Серабург
Чудовищный голод загоняет Сарана в таверну. На этот раз он не пытается кого-то изобразить, просто в драной рубашке и истрёпанных штанах вваливается в натопленный, полный аппетитных запахов зал. Проходит к очагу.
Попытавшийся остановить его гуляка задыхается от удара в грудь и, перелетев через три стола, врезается в стену.
Саран даже не произносит «по праву дракона» – все и так понимают, что за зверь перед ними: видят по проступившим на его скулах чешуйкам, по холоду, окутывающему жилистую фигуру.
Вырвав из очага вертел с румяным молочным поросёнком, Саран окидывает диким взглядом опустевший зал и садится за ближайший стол.
Когда старший принц Озарана Рарриен появляется в трактире, поросёнок уже почти стал горкой костей, а стены таверны трещат от сковавшего их холода.
У Рарриена округляются глаза, он несколько минут пытается осознать, что одичавший дракон, вгрызающийся в рульку и сверкающий глазами сквозь растрёпанную чёлку – его холодный, как лёд, младший брат. Но до конца принять это не может.
– Саран, скоро бал, и ты должен…
В груди Сарана зарождается грозный рык. Рарриен продолжает как можно ровнее:
– После встречи с имперцами, обещаю, я тоже начну искать эту девушку и даже отца уговорю помочь, и мать. Пожалуйста, ты должен быть на балу, ты обещал, сердце…
– Я должен искать Виторию.
– Подумай, Саран: сейчас её ищешь только ты…
– И стражники.
– Только в Озаране.
– Она здесь. Я знаю, что она здесь, – рычит Саран и ударяет кулаком по промёрзшему столу. Тот раскалывается, обрушивается к его ногам вместе с посудой и кружками замороженного пива. – Витория в Озаране!