Попаданка по имени Счастье

Нехищная Алена

Лене уже все стало понятным. Либо она сошла с ума и все происходящее, даже разбитая губа — очень яркие галлюцинации. Либо… Ну да, другой мир, парралельный, перпендикулярный, черт знает какой… Она вообще-то никогда не верила в мистику, даже в гадалок и экстрасенсов, хотя фэнтези в детстве любила.

— Где я? Пожалуйста, скажите мне, где я!

Клыкастый пожевал губу.

— Ты находишься в моем родовом владении, в крепости Асарт… И, возможно, не в своем родном мире.

Лене всегда казалось, человек, столкнувшийся с каким-то фантастическим событием, должен до последнего сопротивляться и не верить, потому что ну как можно поверить в эту

чушь про попаданство и другой мир?

За окном все еще пылает над горами закат. Нижняя губа очень болит, и обдертые ладони тоже. У мужчины клыки, острые уши, серебрянное пальто, больше похожее на старинный камзол…

Сложно не верить.

— И что мне делать дальше? — тихо спросила она.

Клыкастый чуть пожал плечами, явно сам в сомнениях:

— Я должен быть уверен, что ты не из продавшихся.

— Я даже не знаю, кто это!

— Продавшиеся? Враги всех живых, завистники всех счастливых.

Бал

Чулочки белые, шелковые, в трогательную розовую полосочку, морщатся на ноге, собираются в складочки… Полупрозрачно-тонкая нижняя рубашка, отороченная кружевом… Лену пугала мысль, что ведь это белье, принесенное служанками, наверняка ведь принадлежало раньше какой-то местной обитательнице. Оно было хрустяще-чистым и пахло свежестью, поэтому Елене пришлось смириться. Корсет без нижней рубашки никогда не носится, сказали девушки-служанки, к слову, обычные человеческие девушки, не клыкастенькие. На иномирянку сбежалась поглазеть, наверно, всю женская прислуга замка, в комнату, где Лена переодевалась, набилось человек десять, разных возрастов. Рассматривали ее пуховик, свитер, джинсы и в особенности бюстгальтер, ахали, изумлялись… От них Лена узнала, что не первая иномирская гостья в этих краях. Например, в прошлом году, тоже в канун Темной Ночи в лесу возникла… рыба. Огромная такая рыба, с замок размером, взмахом хвоста ломала деревья… Она быстро задохнулась и гигантский рыбный труп вонял на всю округу.

Мощный средневековый корсет для изнеженной жительницы двадцать первого века вполне сойдет вместо дыбы. У Лены рвалась с языка мольба ослабить шнуровку, но девушка приняла героическое решение быть красивой. Ради князя, ага. Ради светлого князя Витора Асаргат.

Едва отдышавшись от первого испуга, Лена начала испытывать по отношению к спасителю странное чувство. Чесались руки. Пальцы мечтали погрузиться в теплую шерсть и услышать вибрирующее урчание. Из горла рвалось «ути-пути-ии, ми-ми-ми!» Ни одному мужчине человечьего рода прежде не удавалось вызвать у Елены таких желаний.

У него ямочки на щеках еще появлялись, когда он улыбался. Голос такой низкий, урчащий, говорит такие приятные вещи… Приглашает «прекр-ррасную гостью» на бал, приказывает служанкам «предоставить все необходимое для отдыха и подобающий нар-рряд»… Когда его большое, оттопыренное, заостренное ухо шевелилось, поворачиваясь на звук, Лене приходилось прятать руки за спину.

— А ножка-то, ножка какого размера? — суетились служаночки. Все были так милы и доброжелательны, что девушка чувствовала себя, как в кругу старых знакомых. Разбитую губу и расцарапанные ладони залили какой-то прозрачной, холодящей мазью. Принесли ароматный травяной чай и рассыпчатое домашнее печенье. Удивительно, в этой крепости имелись даже укромные комнаты с сидениями, выполняющими роль унитазов — со смывной системой! И серебряные краники, из которых текла вода, правда, ледяная…

Платье и другую чужую

одежду принимать было неловко, но, наверное, заявиться на бал в джинсах и свитере было бы еще более неловко. И Елена решила не сопротивляться. Пусть все идет, как идет. Она до сих пор не могла поверить, что все это происходит с нею в реальности.

— Светлейший князь ждет вас под дверью, — шепнула самая молоденькая и самая хорошенькая из служаночек. Елена бросила последний взгляд в зеркало. Неправдоподобно-тонкая талия, пышная юбка, плотный шелк цвета шампанского в отделке из газа, кружев, бантиков и чего-то еще. Пораненные ладони скрыты длинными кружевными перчатками на пуговках, волосы девушки ловкие руки горничной уложили в затейливую прическу, прикололи сбоку белый цветок — смутно похожий на каллу, только с двумя лепестками, второй лепесток такой длинный, что спускается почти до шеи. «Принцесса» — усмехнулась про себя Елена. Вот так и сбываются детские мечты. В самый неподходящий момент серьезной взрослой жизни. Не упасть бы теперь во всем этом великолепии. Еще и туфельки, очаровательные, белого атласа, с вышивкой, с позолоченными пряжками, на невысоком изогнутом каблучке, кажется, слегка малы…

Светлейший князь действительно ждал под дверью. Возможно, увидь девушка в подобном наряде кого-то из знакомых прошлой жизни — долго бы и гнусно насмехалась. Но ушастым котикам идет все. Даже коротенькие бархатные штанишки до колен, под которыми — алые шелковые чулки, плотно обхватившие икры, подчеркнутые туфлями на высоком каблуке с блестящими алмазной пылью пряжками… К длинному серебряному камзолу больше подошел бы столь же длинный курчавый парик, как на портретах Короля-Солнце, но собственные волосы князя, свободно падавшие до лопаток, густейшая льняная грива, несомненно, смотрелись гораздо привлекательнее. Галантнейший поклон, рука в перстнях протянута Елене:

— Не нахожу слов от восхищения!

— Взаимно, князь. Не хочу говорить плохо о родном мире, но, честно, у нас нет столь красивых мужчин! Вы не возражаете, если я, когда буду уезжать домой, прихвачу таких парочку на разведение? Ой, простите, я с мороза и болтаю глупости. Разумеется, вы один такой. Ой! Простите, этот наряд несколько непривычен для меня, боюсь, я все-таки что-нибудь зацеплю и упаду. Будет очень мило с вашей стороны, если вы при этом не станете смеяться… — Лена понимала, какую чушь несет, но не могла остановиться. Только бы не заметил, как ее смущает и пугает его близость.

«Лена, возьми себя в руки! Он всего лишь абсолютно чужой мужик, и еще неизвестно, что за фрукт. Подозрительное место этот замок! Какого черта у нормального человека выросли такие клыки?

Но он же спас. Заступился. Окружил заботой и гостеприимством…»

Лена думала, что свечное освещение должно быть тусклым; но блеск хрустальных люстр слепил глаза. Все было, как в фантастическом фильме: причудливые наряды гостей, мрамор и позолота залов, томная музыка… Все сон, все растает утром.

Но несомненно — лучший в жизни сон.

Столы, украшенные букетами цветов, искрились хрусталем и серебром, ломились от яств. Лену усадили по левую руку от князя. Справа от него сидела немолодая, клыкастая, ушастая и все еще необыкновенно красивая женщина. Вторым Лениным соседом по столу был тот самый грубиян, нашедший девушку в лесу; Елена его опасалась, хотя осознавала, как глупо бояться кого-либо в собственном сне.

Большинство присутствующих были клыкасты, светловолосы и хороши собою, но встречались и обычные люди.