Попаданка прибыла!
Шрифт:
Ульяна хмыкнула, думая, что люди и без князя догадались бы достроить свои дома, но она ошиблась: люди-то догадались, но не подумали, насколько новые стены станут тяжелее тканых, и развалили свои дома. В результате энтузиазм перестроить свои дома угас, а потом с каждым днём появлялось всё больше насущных проблем, и у большинства уже не хватало времени, сил, средств на перестройку.
— Камень понемногу носят в сумках, складывают во дворе. Когда накопят, то начинают всей семьёй добывать уголь, чтобы отогреть землю и вырыть углубление для
— Фундамент?
— Верно. Наши люди не все знают это слово, так что я привык объяснять по-простому.
Ульяна слушала, смотрела и всё больше осознавала, насколько трудно даются людям новые условия жизни, но они учатся и не сдаются. Они осваивают новые профессии, строят новые дома, меняют очаги на печи… У кого-то получается быстрее и лучше, у кого-то медленнее, но зато продумана каждая мелочь. В хозяйствах появляется новый инструмент, придумываются маленькие тележки, чтобы провести их по горным тропам, по-новому шьётся одежда… Многому пришлось учиться людям, ведь даже охотой они раньше не занимались, а теперь вынуждены осваивать не только её, а выделку шкурок, подготовку сопутствующих веществ и скребков.
— А это что? — Ульяна указала на возвышающееся строение. Так-то все дома были одноэтажными, кроме княжеского терема, а это сверкало и стояло на высоком фундаменте.
— Это княжеская оранжерея. Отец поставил её три года назад, чтобы выращивать в ней овощи для меня и ближников.
Савр покраснел, вспоминая, как испугался отец, когда увидел, что у сына кровоточат десны. Он тогда всех знахарей в терем позвал, с каждым переговорил, а потом прорву денег ухнул на постройку оранжереи и покупку семян.
— Хм, что-то она маловата. В тереме живёт полно народа, и поди, прокорми такую ораву, — проворчала Ульяна.
Княжич нахохлился и буркнул:
— Всех этих баб не было раньше в тереме!
— Ясно.
Ульяна подошла ближе к оранжерее. Если её строили для овощей, то перемудрили с высотой, слишком высокая.
В ширину строение оказалось шагов в десять, а в длину в три раза больше. Почти вся она состояла из слюдяных квадратиков, но в верхних рядах вместо слюды красовалось настоящее стекло. Оно было заметно хуже качеством, чем в княжьем тереме: мало того, что толстое, так ещё разноцветное и с пузырьками, но это было стекло, и оно пропускало больше света, чем слюда.
— Идемте внутрь, погреемся, — предложил Савр.
Внутри оранжереи по окружности шёл каменный короб, и княжич с гордостью стал объяснять, как они устроили отопление. Оказалось, что не просто так возвели высокий фундамент: печь топилась внизу, горячий воздух поднимался вверх и расходился по коробу, прежде чем уходил через трубу.
— Ну, вот мы и нашли место, где применим наши кристаллы, — удовлетворённо оглядывая оранжерею, объявила Ульяна. Савр только улыбнулся в ответ и мечтательно произнёс:
— Вот бы нам тех ярких сочных и сладких фруктов, что вы вырастили у себя в теплице!
— Ты об апельсинах? Вырастим! Я
— Дорого, — потёр подбородок княжич. — Кое-что придётся закупать в других странах, чтобы строить, а денег нет. Наши же люди не смогут платить за выращенные нами фрукты, а везти их куда-то нет смысла. Пусть апельсинов наши соседи не видели, но туда приезжают торговцы из других стран, и у них много чудных растений.
— Хм, значит, не только у вас было вечное лето?
— Люди говорят, что есть земли, где жарче, чем было у нас, — не уверено сказал Савр.
Ульяна не стала пытать его, помня, что парень остался без учителей. Все его знания сугубо практические, а общее образование сложилось из слухов и пересказов. Ульяна основательно расширила горизонты Савра, но оба они до сих пор не имели общей информации о планете.
Не то чтобы Ульяне необходимо было знать количество континентов здешнего мира или список проживающих рас, но хотелось бы знать, каким был климат на землях Савра до установления Вечного лета. Впрочем, не лишним было бы узнать, есть ли где-то страна более развитая, чем местные княжества.
Неожиданно сквозь низкие тучи пробился солнечный луч и, отразившись в квадратиках слюды, резанул Ульяне и Савру по глазам.
Ульяна поморщилась, а княжич задрал голову и, не отрываясь, смотрел на небо.
— Что ты делаешь, ослепнешь! — дёрнула его за рукав женщина.
— За то, чтобы вновь увидеть лик Хорса, не жалко! — выдохнул парень.
И тут до Ульяны дошло: живя под куполом, она скучала по солнцу, но купол каким-то образом отражал блеск льдов и заменял светило. За куполом искрил сам лёд и кристаллы, а вот на землях людей уже стало словно бы сумеречнее.
Вроде день, а нет яркости, и небо затянуто жемчужной хмарью. Иногда появляются облака, даже синеватые тучи, но чистого неба нет. Иногда хмарь окрашивается в сероватый цвет, иногда видны проблески розового или желтоватого, но это всё завеса.
И вдруг она на миг оказалась прорвана!
— Это впервые? — с придыханием спросила Ульяна.
— Нет, но с приходом Стужи очень редкое явление.
— Совсем-совсем редкое?
Савр запихнул пятерню под шапку и, поскребя макушку, с удивлением посмотрел на спутницу:
— Несколько лет назад мы устроили праздник по случаю первого ясного взгляда Хорса на нас и долго ждали следующего, но повторения долго не было. Зато на следующий год нет-нет, да случалось. Люди радовались, пошли слухи, что стужа отступает и вроде бы мороз уже не такой кусачий, но, как видите, всё по-старому.
— Савр, скажи, а бывает ли у вас так, что день временами стал короче, а ночь длиннее?
— Да. Как только ночь по продолжительности одолевает день, мы проводим обряды и потихоньку возвращаем силу дня.