Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
Сидящий в кресле перед столом Санаду мотает головой. Ему не скучно. Так не скучно, что хочется рвать волосы на голове и проломить пару стен. Хочется даже снизить уровень нескучности, хотя Санаду знает: всё так остро воспринимается лишь сейчас – время смягчит переживания, и всё вернётся на круги своя.
Скорее всего.
– Ты ведь её защитишь? – Санаду самому противно от того, как слабо звучит его голос.
Но ситуация и впрямь критическая.
Дезинформация, которую он передал Маре, внезапно оказалась не дезинформацией: могила Нергала действительно
Неудачное стечение обстоятельств? Подстава?
Неспящие явились туда. И когда тело Нергала оказалось под угрозой, все вампиры сошли с ума, стали бросаться на окружающих. Некоторые из тех, кто никогда не пил крови, смогли удержаться, но слишком многие оказались либо не способны совладать с пробудившейся агрессией, либо баловались кровопийством хотя бы ради эксперимента.
Все вампиры Эёрана озверели, а Санаду к этому причастен.
В его кантоне убитые и раненые, Эдмунд сбивается с ног, организовывая помощь и восстановление. У остальных ситуация не лучше. Разведка империи вылавливает пособников Неспящих, не гнушаясь использовать менталистов для допросов. А Элоранарр, втянувший Санаду во всё это, слишком занят личными проблемами, чтобы защищать его перед остальными правителями.
И будто мало этих проблем: Клео теперь незаконно обращённая. Санаду готов весь кантон отдать за квоту для неё, но закон запрещает объединять кантоны под властью одного архивампира, так что квоту у других архивампиров даже за такую цену не купить.
Но глава ордена Неспящих убит, сам орден близок к уничтожению – хотя бы тут не оплошали, сняли проблему.
– Клео студентка, – напоминает Санаду. – Она из другого мира, у неё особый статус.
Эзалон с тяжёлым вздохом потирает переносицу:
– Да, у иномирян до получения диплома особый статус. Академия обязана защищать её жизнь.
– Я изучил все нормативные документы, акты и приказы. По закону, пока Клео студентка, ты имеешь полное право не выдавать её никому ни при каких обстоятельствах. Но я спрашиваю о другом: ты её защитишь?
– Боишься, что я продам её за пожертвования для Академии? – с горькой полуулыбкой уточняет Эзалон.
– Академия одна, студентов много, – очень тихо произносит Санаду. – А ты любишь Академию.
Эзалон поворачивается к узкому стрельчатому окну. Золотистый свет солнца озаряет Академию драконов. Даже в этом кабинете, сквозь толстые стены, Санаду ощущает напряжение ментального поля: все обеспокоены и растеряны, некоторые горюют по близким.
– Да, я люблю это место, – признаёт Эзалон. – Но не настолько, чтобы продавать девушку на верную смерть. Или в плен, чтобы она стала способом тобой управлять.
– Время обучения для иномирян чётко не ограничено.
– Да, теоретически её и семьдесят лет обучать можно, пока твоя квота на обращение не возобновится. Но останешься ли ты правителем кантона, чтобы эту квоту получить? – Эзалон поворачивается к Санаду и вглядывается в его лицо.
– Я выгоден Изрель. Благодаря этой операции уничтожен орден Неспящих. Но… я опасаюсь, что Танарэс в данной ситуации
– Тебя не убьют?
Санаду небрежно пожимает плечами.
– Ох, Санаду, – Эзалон закрывает морщинистое лицо ладонями. – Ну зачем ты в это всё ввязался, а?
На несколько мгновений Санаду задумывается. И признаётся:
– Хотел поставить точку. Сделать что-то полезное. Избавиться от Неспящих… встретиться с Марой и понять, что чувствую. Понять, почему с ней так получилось.
– И как, понял?
– Ей нравится власть. Неспящие эту власть обещали. – Санаду запрокидывает голову. – Она убила сестру Танарэса Нильсэм, потому что та не согласилась стать Неспящей по-настоящему. Я дал власть и вечную молодость чудовищу. У меня были основания предполагать, что Маре может понравиться политика Неспящих. Но я предпочёл отбросить эти мысли и согласиться на их шпионский план. Может, поэтому я и боялся встречи: не хотел в этом убедиться.
Санаду морщится: Мара и Нильсэм с таким ажиотажем говорили о том, как проникнут к Неспящим, выявят их связи, вербовщиков, миры пребывания.
– Но хотя бы теперь ты поставил точку? – вопрос Эзалона вырывает Санаду из воспоминаний.
– Со своей стороны – да.
Эзалон с шумом выдыхает, демонстрируя явное облегчение.
***
Тотальное опустошение – вот что чувствует Санаду, покидая кабинет Эзалона: он ни на минуту не останавливался отдохнуть с тех пор, как оставил Клео на попечение счастливой Клэренс и принялся за дела.
И теперь ему жизненно необходимо заполнить пустоту. Забыться. Не помнить крики родных над погибшими в ночь вампирского безумия. Не задумываться о политических последствиях случившегося. Не ужасаться тому, чем всё это может обернуться для Клео.
Ошеломлённый и растерянный Санаду настолько задумывается, что в коридоре почти натыкается на Клео.
Только её неуверенное:
– Здравствуйте.
Останавливает его прямо перед ней.
– Вы куда? – спрашивает Санаду, удивлённый тем, что Клео не в больнице.
Вдыхает её аромат, вглядывается в её бледное, такое дорогое ему лицо, в непривычно алые глаза. Его рука зудит от желания зарыться пальцами в рыжие кудряшки, потянуть Клео к себе.
– Да вот решила зайти к Эзалону, узнать по поводу своего вампирского статуса, – поясняет Клео, тоже пристально его разглядывая.
– Пока вы студентка – никто не имеет права вас убивать, даже за незаконное обращение. Эзалон обещал вас защитить. Только надо будет поосторожнее с выходами с территории.
Его сердце гулко стучит. Одного присутствия Клео хватает, чтобы пустота внутри начала заполняться.
– Фух, утешили! – Клео постукивает ладонью по груди. – А то я уже испугалась.
– Всё будет хорошо, – Санаду чувствует, что улыбается.
– Да, надеюсь, – она тоже улыбается.
Молчание становится немного неловким.