Попаданка с приветом, или Солдат эльфа не обидит
Шрифт:
И, в довесок, по моим многострадальным останкам проехалась вся танковая дивизия генерала Дубова. С полным боекомплектом, с десантурой на броне. Причем раз так сто…
В голове гудел разъяренный рой, и под «марш Славянки», чеканя шаг, маршировали все новобранцы, которых мне когда-либо удалось подготовить к службе в нашей армии.
Мысли путались. Перед глазами плавал мутный серый туман. Виски нещадно сдавило. Во рту словно нагадили разом все полковые кошки.
Даже лежа, голова кружилась, а от накатившей слабости едва не стошнило.
Настолько хреново мне не было даже тогда, когда забилась с летунами на спор на ящик шампанского, что выдержу перегрузки 5G на сверхзвуковом истребителе. Тот полет навсегда отбил у меня желание с кем-либо спорить. Неужели опять я напилась на спор?
— Он живой? — испуганно спросил голос, от которого мне захотелось встать и покалечить говорившего.
— Живой, чего с ним сделается. Этот задохлик живучей всех ламиарр, вместе взятых. А ты знаешь, как трудно грохнуть проклятых ящериц… — А обладателя этого голоса — убить сразу, это явно провокатор.
— Тогда почему он до сих пор не очухался? И бледный какой-то… — С сомнением проскрипел первый.
— А я почем знаю? Ритуал прошел, как положено. Его вообще не должно было зацепить… — Отмахнулся другой.
— Но зацепило. Ты накосячил? Этот задохлик должен был всего лишь расставить свечи по алтарю, зажечь их — и все. Как его втянуло на алтарь? Что могло пойти не так? И почему он сейчас светится? — обвинил первый второго.
— Храшш его знает! — Ну, типа, я — расходный материал.
— Так, заткнулись оба! — прошипела я, но вместо слов получилась хрень какая-то. Что у меня с языком?..
— О, оклемался, светлячок! — хихикнул первый, и я наконец-то смогла открыть глаза.
— Вставай, давай! Надо уходить, иначе нас потом отдадут в пыточные! И сожгут на костре! Мы и так натворили дел, тебе еще придется прятаться, пока светиться не перестанешь, — буркнул второй, и мое безвольное тело вздернули за шкирку.
— Ш-то, — я дернулась, пытаясь освободиться. Не знаю что я вчера пила, но глюки словила зачетные. Накидаться чем-то потяжелее, я бы не могла, не употребляю эту дрянь.
Боль постепенно отступала. Тело начало реагировать на команды мозга, и я смогла встать на ноги. Комната закружилась, перед глазами все еще плавала мутная пелена да черные точки. Я вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь остановить головокружение и восстановить нормальное кровообращение в теле.
Дерьмо, даже осмотреть себя не могла на предмет повреждений. Может, я вчера головой стукнулась где-то?
Зрение постепенно прояснялось. Я потрясенно оглядывалась, не веря собственным глазам. Такого просто не может быть. Это точно все глюки. Такие красочные, яркие, до боли реальные глюки. Иначе — как объяснить то, где я оказалась?
Мы поспешно передвигались по каким-то подземным коридорам. Выложенные крупной каменной кладкой темные стены освещали
— Тебя тошнит, что ли? — Отодвинулся от меня странный тощий тип с длинными ушами, как… Как у эльфов?
У него уши, как у эльфов? Это куда? Это где? Это что за чертово Средиземье?
— Что? — я попыталась дотянуться и потрогать.
— Свои трогай! — фыркнул тощий и брезгливо скривился.
— Шагай, давай! — державший меня за шкирку тряхнул и поволок куда-то, а ноги послушно шли…
Скосила глаза: крепыш упорно тащил меня темными коридорами одному ему ведомой дорогой. Пока решила молчать, все равно сопротивляться не могу, надо прийти в себя.
То, что это были потайные ходы, я поняла сразу, как только мы остановились возле стены в тупике. Крепыш прижал ладонь к стене и с силой надавил на один из камней. Тут же появившаяся в стене дверь, плавно отъехала в сторону, открывая нам сплошную деревянную резную панель. Проводник легко толкнул её и надавил на деревянное полотно. Под моим изумленным взглядом оно подалось вперед и тут же отъехало в сторону.
Крепыш втолкнул меня в комнату, заполненную старым хламом, начиная от мебели, металлических сосудов, до какого-то тряпья, похоже, мы оказались в кладовке.
— Так, ты оставайся здесь! Все еще светишься! — меня швырнули в стоявшее у стены мягкое кресло с высокой спинкой и резными деревянными ручками.
В носу тут же засвербело от облака пыли, взлетевшего в воздух, стоило мне приземлиться на мягкую сидушку. И я громко чихнула, по привычке прикрыв рот и нос ладонью. Я злобно уставилась на здоровяка: ну подожди, я тебе еще устрою пробег по бездорожью…
Едва тощий и здоровяк ушли, я смогла расслабиться и попытаться проанализировать то, что сейчас происходило. На ум приходило только одно: я сплю. И с каждым мгновением этот сон мне нравился все меньше и меньше. В полумраке кладовки, где меня оставили эти идиоты, попыталась еще раз осмотреть собственное тело.
Оно, и правда, светилось в темноте. Мягкое нереальное свечение словно исходило из-под кожи. Ошеломленно уставилась на мои и, в то же время, чужие руки. Ровная гладкая бледная кожа, чуть тронутая золотистым загаром. Тощие руки, длинные пальцы с аккуратным маникюром. На запястьях широкие узорные браслеты из странного материала, похожего на малахит с вкраплениями золота.
Тряхнула головой, пытаясь прогнать морок. Проснуться, наконец. Даже ущипнула себя за руку — больно…. Бесполезно, сон не исчезал. Я по-прежнему находилась, хрен знает где.
Полный бред. И какого хрена происходит?..
Благодаря свечению, исходящему от тела, даже в полумраке кладовки смогла разглядеть, что одета я в какой-то черный длинный балахон с капюшоном. Широкие рукава скрывали хлипкие, без грамма мускулов, изнеженные ручки. А повыше, ближе к локтю, были еще одни браслеты, больше смахивающие на кандалы.