Попаданка в академии драконов-1
Шрифт:
Меня вдавливает в дверь. Не с первой попытки открываю её. Снова рывок, и я едва успеваю удержаться вертикально, почти бегу за руками: только бы не упасть, только бы не потащило меня волоком по земле.
К счастью, браслеты ведут меня не по центральной аллее, я лишь чуть-чуть пробегаю по ней и сворачиваю на дорожку между деревьев, дальше бегу вдоль торца центрального корпуса, едва успеваю разминуться с его углом и вихрем взлетаю на маленькое крыльцо чёрного входа. А уж внутри на поворотах меня основательно прикладывает об углы.
И
Зажав нос рукавом, прохожу вдоль кабинок. Ощущение, что здесь драка была: многие двери с трещинами и вмятинами. В унитазах с треснутыми бачками горы перемешанных с туалетной бумагой фекалий. Судя по каплям и подтёкам на стенах и пятнам на полу, некоторые не дожидались очереди и облегчались, где придётся.
Не знаю, можно ли так загадить туалет естественным образом или это полигон для особо провинившихся, но… это ужасно. Просто ужасно. Убираю рукав от носа и пытаюсь дышать. Смердит не только наваленным в унитазы, но и плесенью с отходами. Неужели ради моего наказания Фабиус пожертвовал своим любимым местом отдыха?
Нервно усмехаюсь.
Нет, это выше моих сил! Направляюсь к двери, но в дверном проёме натыкаюсь на невидимую стену. Руки выворачивает в сторону обшарпанной дверцы в стене. Открываю: в чуланчике швабры, щётки и вёдра.
Снова пытаюсь выйти – и опять меня притаскивает к этому чулану. И снова, и снова. Пыльные браслеты начинают жечь кожу.
Бессильно опускаюсь на корточки и смотрю на вставленные друг в друга вёдра, но не могу их рассмотреть из-за навернувшихся слёз.
Что я этому Ингару сделала? За что он меня подставил? Или это тот оборотень, которому я в пах врезала? Или очередной защитник якобы околдованного принца?
Принц… он вызывает у меня совершенно противоречивые эмоции: вроде и помогает, но кто его, дракона, знает, что у него на уме. И из-за него у меня неприятности с Вильгеттой. К тому же Арендар принц, а я никто, и быть временным развлечением высокопоставленного самца мне совсем не хочется. Это же клеймо на репутации до конца моих дней. Будут потом такие вот Вильгетты всю жизнь своей ревностью отравлять.
Как же я устала. Хочу в комнату, в кроватку, но… Вздыхаю и поднимаюсь.
– Боюсь, ваше не принимающее отказов высочество, сегодня вам придётся ужинать одному.
Оглядываю замаранные кабинки… И слёзы градом текут по щекам: я никогда-никогда это не уберу. Это невозможно!
Снова бросаюсь к двери, но меня практически откидывает к чулану с вёдрами. А там даже моющих средств нет, всё надо как-то убирать обычной водой.
Глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Только истерики не хватало.
Надо действовать, просто делать дело, пока нервы совсем не сдали, пока браслеты не перешли на следующий уровень воздействия.
– Я справлюсь. – Подтягиваю длинный подол, пытаюсь дрожащей рукой переколоть булавки так, чтобы он не мешался под ногами.
Звук открывающейся и закрывающейся двери проносится по коридору. Застываю, прислушиваясь: шорох шагов – уверенный, твёрдый. Решительный какой-то.
Кто-то из студентов идёт облегчиться? Или… или кто-нибудь из оборотней хочет отомстить за Вильгетту? Или дракониха Изольда решила до меня добраться? А может, это Ингар оболгал меня, чтобы добраться до меня в уединённом туалете, из которого я даже сбежать не могу?
Да любая поклонница Арендара сейчас может стать мне страшным врагом.
Кто-то неведомый подходит всё ближе.
Прежде, чем успеваю даже задуматься, протискиваюсь между вёдер и швабр в чулан и беззвучно закрываю дверь. Стараюсь дышать тише, хотя самое громкое сейчас – стук моего сердца.
Шаги звучат совсем близко. Обрываются посередине туалета.
Пришедший не двигается. И судя по тому, что не спешит пользоваться кабинками, он здесь не ради справления нужды.
До боли в пальцах стискиваю швабру.
Буду отбиваться до последнего.
Дверь распахивается, я вскидываю швабру. Вёдра звонко валятся под ноги принца Арендара. Застываю. Принц тоже не двигается, смотрит широко распахнутыми глазами с пульсирующими зрачками.
Неловко всё и странно. Крепче сжимаю швабру и опускаю её. Арендар, качнув головой, отступает.
– Ты что здесь делаешь? – Он скользит взглядом по черенку. – Или компания ведра и швабры тебе приятнее моей?
– Меня наказали, велели всё здесь вымыть, – выпаливаю я.
Арендар оглядывается на кабинки, его ноздри трепещут, глаза – это видно даже сбоку – темнеют. Вдруг становится страшно, что он оставит меня убираться, и я ещё более поспешно произношу:
– Ты меня напугал. Мог бы голос подать… И что ты здесь делаешь?
– Не знаю. Почувствовал, что… Не знаю… – Снова мотнув головой, Арендар протягивает мне руку. – Так, понятно, что тебя наказали. Только мытьём туалетов студентов не наказывают.
Доходит не сразу, а когда доходит, сердце радостно подпрыгивает:
– Так я могу этого не делать?
– Нет, – глухо тянет он и чётче добавляет: – Разумеется, нет.
Облегчённо выдыхаю, отбрасываю швабру в сторону и шагаю из чулана. Арендар не успевает отступить, и я врезаюсь в его широкую грудь.
– Ой, прости, – пячусь, зацепляюсь ногой за ведро и начинаю запрокидываться.
Сильная рука подхватывает меня за талию, скользит вверх, и ладонь с растопыренными пальцами замирает между моих лопаток. Арендар так близко, что ощущаю его дыхание на моих губах. И сердце колотится где-то в горле. Дышать невозможно, я вся цепенею от странных ощущений…