Попаданка в академии драконов-1

Свадьбина Любовь

– Ааа! – пытаюсь вырваться, но Арендар укладывает меня на постель с балдахином. Прикрываюсь мокрым зверьком. – Нет!

Арендар стремительно подходит к занавешенному окну и вскидывает руки. С пальцев срываются золотые и огненные искры, сплетаются в геометрический узор, расползающийся по портьерам и шёлковым обоям стен, полу и потолку.

Я со всех ног бросаюсь к дверям, несусь по коридору и успеваю проскочить три ступени, когда сильная рука и крылья охватывают меня и прижимают к тяжело дышащему Арендару.

– Куда? – рычит он в ухо. И снова утаскивает на роскошную

постель. – Сидеть здесь!

– Это возмутительно! – Я вскакиваю на шёлковом покрывале, нависаю над ним. – Я тебе не игрушка, не вещь, чтобы меня таскать! Да я никому такого не позволяла, а ты!.. Ты!..

Слёзы душат меня, мешают говорить дальше.

Отступив к дверям, Арендар снова вскидывает руки и огненно-золотое плетение продолжает затягивать стены.

Держа зверька под мышкой, бросаюсь к Арендару. Стучу его по каменной груди.

– Выпусти! Выпусти меня!

– Я просто тебя защищаю, глупая! – Он отступает и захлопывает двери. Их затягивает магический узор и впитывается в поверхность.

– Не смей меня запирать! – Я барабаню кулаком по двери, но всё без толку.

И дёргаю её. И пинаю, пока не начинает болеть рука и ноги.

Чего бы там ни значилось в моём договоре с академией, Арендар просто взял и запер меня здесь. Теперь во всём ужасе предстаёт моё положение в этом мире, то, о чём мне вскользь упоминали с самого начала, а я так глупо пропустила мимо ушей: я здесь одна, и некому за меня заступиться, некому опротестовать варварское поведение Арендара.

– Гад чешуехвостый! – Сдерживая слёзы, прижимаюсь лбом к холодной поверхности двери. – Драконище подколодный. Что б у тебя… что б тебе… икалось! Я так просто не сдамся!

Моё усталое негодование поддерживает зверёк: попискивает и вздыхает.

– Ну что, маленький, – поглаживаю его по макушке. – Заперли нас… Ничего, он ещё об этом пожалеет. Не знаю, как, но пожалеет.

Зверёк слегка подрагивает. Возможно, из-за мокрой шерсти или из-за странного зелья. Бедненький!

К счастью, золотое плетение не заблокировало вход в ванну, так что я отмываю мохнатый комочек в тёплой воде, протираю белоснежным полотенцем с золотыми вензелями, оставляя на нём чёрную шерсть. Укладываю зверька в роскошной постели: лапочка не виноват, что мы оказались в таком идиотском положении.

***

Просыпаюсь под одеялом, хотя точно помню, что легла рядом со зверьком поверх покрывала и разрыдалась от бессилия. Сквозь веки сочится оранжево-алый неровный свет, наверное, от фитилька свечи.

На меня кто-то смотрит, я физически ощущаю направленный на лицо взгляд.

– Я знаю, что ты не спишь, – сообщает Арендар.

Гнев налетает обжигающим порывом, я приподнимаюсь и зло смотрю на Арендара: он с бокалом вина сидит в кресле. Со сна никаких колкостей в голову не приходит, хотя хочется его задеть, ударить, чтобы почувствовал, каково мне.

– Как самочувствие? – Арендар поднимается и подаёт с тумбочки, где пылает подсвечник и блестит золотой графин, стакан воды. – Прости, что не оставил ничего съедобного.

Почувствуй

себя зверюшкой в клетке называется. Хорошо ещё, что спящую не переодевали, только разули и прикрыли одеялом поверх платья.

– Верни меня в мою комнату. – Стакан забираю: пить-то хочется.

Дождавшись, когда напьюсь, Арендар возвращает пустой стакан на тумбочку и садится в высокое кресло.

– Зачем? Разве тебе здесь не нравится?

– Нет. Конечно, нет. Неужели не понимаешь, что такое отношение раздражает? Оно просто не может нравиться!

– Я о тебе забочусь, – насупливается Арендар. – Защищаю. Почему ты это не ценишь?

– У вас принято девушек похищать и запирать у себя?

– В принципе, да. Я же дракон. – Он отпивает вина и запрокидывает голову на высокую спинку. – У нас очень развит собственнический инстинкт: запрятать своё, никого не подпускать. С этим порой так трудно жить.

Куда я попала?

– Когда это я вдруг стала твоей? Что-то не припоминаю, чтобы на это соглашалась. Я человек, у нас принято уважать желания партнёра.

О том, что так делают далеко не все, сейчас лучше умолчать. Отвожу взгляд.

– Не знаю, Лера, но я хочу, чтобы ты была здесь, в безопасности. Почему ты не уважаешь моё желание?

Вид графина на тумбочке вызывает дикое желание разбить его об одну упрямую драконью голову. Но прежде, чем переходить к радикальным мерам, надо вытянуть информацию. Благо Арендар какой-то устало расслабленный. Спокойный, в отличие от вчерашнего вечера.

С трудом сдерживая злость, интересуюсь:

– Нападавших поймали? Как здесь оказалось порождение Бездны? Почему оно заинтересовалось мной?

Арендар хмурится. И я слишком язвительно интересуюсь:

– Что, пока вы спорили, все злодеи разбежались?

– Пока мы решали организационные вопросы, обыском занимались наёмники Дегона. Он допустил в академию только нас с Элораном, а вдвоём мы могли разве что здания по кирпичикам разобрать.

– Или похитить беззащитную студентку.

Опалив меня гневным взглядом, Арендар продолжает, и в голосе прорывается тихий рык:

– Не надо думать, что драконы тупые собственники или совсем теряют голову под действием инстинктов. Мы теряем умеренно. Дегон не пускал имперскую гвардию на территорию академии потому, что это запрещено её статусом. Но теперь вопрос решён, в связи со всеми обстоятельствами академия до конца расследования лишена независимости, мой брат Элоран назначен соректором, ответственным за безопасность студентов, расследование покушения на тебя и проникновения порождения Бездны.

И так говорит, будто нападение на меня их волнует больше, чем порождение.

– Но нападавших вы так и не поймали? – допытываюсь я. – При всей вашей драконьей мощи.

– Мы сокрушители армий, а не ловцы крыс.

Сокрушители нашлись. Глаз уже от них дёргается.

– А если надо поймать крысу? – строго спрашиваю я.

– Этим занимаются гвардейцы, слабые драконы. И у нас полно подданных.

Очень хочется повторить коронный жест Эзалона – прикрыть лицо рукой.

– Лера, я могу…