Попаданка в Академии Драконов
Шрифт:
Решив, наконец, что с Тарбеном может сойти с рук только одна линия поведения, Марго скривила лицо в расстроенную и сожалеющую мину, пару минут потренировалась делать брови домиком и решительно направилась ко входу в дом.
— Дома ли его светлость тисс Тарбен? — высокомерный тон ее голоса заметно охладил заученно приветливое выражение точеного лица.
Дворецкий распахнул перед ней дверь и, все же пропустив внутрь, не предложив пройти и располагаться, оставил стоять у входа. Уведомив, однако:
— Я доложу о вас его светлости, — удалился в одну из комнат.
Это было крайне унизительно. Ее, Марго Маллс, держали у
Десять лет своей жизни она положила на то, чтобы выучиться и добиться хоть мало-мальски значимого места в его системе координат. Сколько пришлось предпринять интриг и авантюр, чтобы подобраться поближе к его неотразимой светлости. Но он никогда не проявлял к ней ни должного уважения, ни внимания, которого она заслуживала. И даже на работу взял из одной только жалости. Негодяй! Красивое лицо Марго перекосила гримаса ненависти.
Да любой мужчина в герцогстве таял бы от счастья, если бы она обратила на него внимание! А этот упертый сноб делал вид, что не замечает ее благосклонности. Столько жертв и усилий потрачено на то, чтобы завоевать его, и все напрасно! Такой же каменный и неприступный, как и его замок.
Через минуту дворецкий распахнул перед ней дверь кабинета:
— Его светлость вас примет, тисса Маллс. Проходите.
Припомнив, что нужно соответствовать придуманному образу, Марго нервно сцепила руки под грудью и стремительно, но плавно двинулась внутрь кабинета. Улыбка далась ей с трудом, а потому без натяжки сошла за вымученную.
Холдор сидел за рабочим столом и писал. На звук закрывшейся двери поднял голову и указал на стул по другую сторону стола:
— Присаживайся, Марго. Слушаю тебя.
Марго прошла и села, прямая, как натянутая струна, отметив про себя, что он не предложил ей кресло, следовательно, готов слушать ее недолго.
— Холдор, я по поводу Валенса, — искусно скрывая истинные чувства, Марго взглянула на Холдора из-под ресниц, пытаясь понять его настроение. Холдор смотрел на нее изучающе, тяжелым, сканирующим взглядом и молчал. Не было в нем ни сострадания к ее трудностям, ни понимания отчаянности ее положения. Он не собирался ей помогать. Это был плохой признак, очень плохой. Он не настроен прощать совсем. Но все же принял ее, значит, надежда есть. Марго еще сильнее скривила губы и брови и приготовилась пустить слезу:
— Прости его, Холдор, умоляю! — она притворно и очень трогательно шмыгнула носом и залепетала, дрогнувшим от непролитых слез, голосом. — Мальчик так молод и наивен! Девочка просто вскружила ему голову, а он еще так молод и глуп! Но он готов женится, а Кэтрин так к нему привязана. Прости детей, умоляю тебя! Ты ведь знаешь, они общаются с детства. Ну, совершили глупость дети, сбежали вместе, с кем не бывает?
Глаза Холдора сузились, а тон стал на несколько градусов холоднее:
— Похищение — это не «сбежали вместе», Марго, ты не находишь? Это несколько иное! — пророкотал гром над головой Марго, и она опустила взгляд, не выдержав пламени в глазах Холдора.
— Я знаю немного другую версию произошедшего, — короткий взмах ресницами и снова взгляд опущен на руки, сложенные на коленях. Она осторожно продолжила гнуть свою линию, как паук, плетущий свои сети. — Вопрос в том, готов ли ты принять правду, которая будет отличаться от того, что ты хочешь
Марго, так и не поднимая взгляда, и разглаживая тонкими пальцами шелк юбки на коленях, выдержала приличную паузу. Достаточную, по ее представлению, чтобы сказанное ею дошло до твердолобого высокомерного дракона и сумело посеять семена сомнения в его плоском однобоком восприятии. После чего подняла голову.
Холдор продолжал сидеть в той же позе, откинувшись на спинку своего кресла. И даже взгляд его оставался прежним, но по каким-то неуловимым изменениям Марго поняла, что это победа. Конечно, не масштабная и окончательная, возможно, маленькая и временная, но этот раунд точно за ней. Холдор слишком человечен и великодушен для дракона. Здесь его уязвимое место. Он не станет долго сердиться и вынашивать планы мести.
Она грациозно поднялась, скрывая удовлетворенную улыбку и, стараясь не выпячивать гордый подбородок, направилась к двери, отчаянно покачивая бедрами. У самой двери она обернулась — сама покорность и смирение — рука в тонкой перчатке на дверной ручке:
— Конечно, мы примем любое твое решение, Холдор.
И вышла в чопорный безлюдный холл. Дворецкий Логмэр, закрывший за гостьей дверь, осенил себя защитным знамением и, прошептав слова заклинания, пообещал пожертвовать сегодняшний ужин, только бы эта тисса больше никогда не появлялась на пороге замка, ибо старого слугу не на шутку напугал победный блеск ее прекрасных глаз.
К обеду я спустилась уже сама. Силы возвращались быстро, энергетические потоки приходили в норму, организм требовал пищи. Конечно, сегодня я даже не подумала бы о прогулке по стадиону, но вот завтра утром, почему бы и нет?
После того, как Элиза с Холдором оставили меня отдыхать, я снова уснула. Наверное, в микстуре все же была доля снотворного. Зато теперь слабость отступила, и ей на смену пришла бодрость не только тела, но и духа.
Я вызвала к себе горничную Бэтси и попросила помочь мне одеться. Выбрала легкое, отделанное тонким кружевом, платье персикового цвета с широкой лентой вместо пояса. Моя заметно постройневшая талия меня определенно радовала. Волосы мы заплели в сложные косы и уложили в прическу. Постепенно я осваивала искусство ухода за волосами, и руки переставали быть чужими и непослушными.
Элизу я нашла в столовой, помогающей прислуге раскладывать столовые приборы. Она сразу же бросила сворачивать салфетки и всполошилась:
— Кэти, тебе точно уже можно вставать? Не рано? Как себя чувствуешь? Выглядишь чудесно!
— Все хорошо, Элиза. Я проголодалась, значит, дело на поправку, — улыбнулась подруге. Элиза сразу потянула меня к столу:
— Не будем ждать Холдора! Переживет, — махнула рукой. — Логмэр, подавайте первое блюдо, — обратилась к дворецкому, усаживаясь рядом со мной. — Завтра еще отлежишься или сможешь пойти на занятия?