Попаданка в академии драконов
Шрифт:
— Студентка Валерия. — Саториус жестом приглашает меня подойти.
Оглянувшись на потирающего горло Валариона, подхожу к столу преподавателя. Теребя бороду, Саториус смотрит на меня чуть снизу:
— Так, студентка Валерия, ты, наверное, утомилась.
— Не так чтобы очень, — осторожно отзываюсь я, хотя даже по моему голосу чувствуется, что язык еле ворочается.
— И все же я считаю, что тебе нужно закончить на сегодня и вернуться к себе.
— Почему? Что-то не так?
— Иди, — он оглядывает зорким взором нашу группу,
У полуобернувшегося к нам Ингара округляются глаза. А у меня-то они как округляются.
— Магистр Саториус, — начинает Валарион. — Может, я…
— Нет, — безапелляционно обрывает Саториус. — Я сказал, что студентку Валерию проводит Ингар, значит, так и будет. Все, идите.
— Но… — пытаюсь возразить я.
— Студентка Валерия, если вы считаете себя достаточно умной, чтобы не слушать моих распоряжений, то на мои занятия можете больше не приходить.
Клыкастое лицо Ингара приобретает грозно-решительное выражение, словно он любой ценой готов заставить меня подчиниться, лишь бы на него не пала часть моего наказания.
Ну… нам по людным аллеям идти, не убьет же он меня.
— До свидания, — я неохотно направляюсь к выходу.
Ингар шагает следом, его огромная тень накрывает меня у двери.
ГЛАВА 14
— Ингар, почему ты меня подставил?
Молчание.
— Ингар, зачем ты соврал обо мне Фабиусу?
Молчание.
— Ингар, ну скажи, пожалуйста, за что?
Молчание.
— Ингар…
Молчание.
— Ингар, ну признайся, я никому не скажу.
Молчание.
— Инга-ар… Ингарушка… Ингар, морда ты клыкастая, скажи хоть что-нибудь!
Молчит, морда клыкастая. Прет к женскому общежитию, точно бульдозер, а у меня язык отваливается его выспрашивать и в плече ремень от сумки с учебниками скоро дырку протрет. Обегаю Ингара и встаю на пути. Ингар надвигается, смотрит невидящим взглядом поверх моей головы, точно в трансе.
Когда его тень накрывает меня, дыхание перехватывает от судорожной мысли «Затопчет!» — но в последний момент он круто разворачивается на каблуках и обходит меня.
— А, то есть ты меня все же видишь! — припускаю следом. Поравнявшись с ним, продолжаю монолог: — Послушай, нам тут еще долго учиться, надо выяснить отношения…
Как же трудно говорить после нескольких часов монотонного повторения одного слова.
— Значит, не хочешь отношения выяснять.
Думала, ответит, что по молчанию это должно быть понятно, но Ингар молчит, как партизан.
— А я так надеялась, что ты мне расскажешь, в чем дело… — печально вздыхаю я, пытаясь пробудить сострадание.
Но фиг мне, а не сострадание и пояснение. И общежитие уже маячит в конце аллеи. Студентки на меня странно поглядывают. Когда группка из трех девушек проходит мимо, наклоняюсь к Ингару и доверительно сообщаю:
— Наверняка решили,
Не подействовало.
Ладно.
— Ингар — дурак.
Даже с шага не сбивается.
— Молчание знак согласия.
Молча соглашается. Ну как его расшевелить?
— Мне просто чисто по-человечески интересно, почему ты сказал, что на Вильгетту напала я. Ты хоть видел, что произошло? Ну?
Хоть бы глянул на меня, что ли, а то как со стеной разговариваю.
— Слушай, а когда ешь, клыки не мешают? Еда не вываливается? Слюни не текут?
Он сбивается с шага. Сработало!
Или нет? Ингар продолжает целенаправленное движение к дверям общежития и свободе от меня. Времени всего ничего, чтобы его разговорить.
— А, мне же говорили, что ты ешь за троих, ты, наверное, еду просто заглатываешь целиком. Или засасываешь?
Губищу нижнюю поджимает, глаза щурит. Задевают его мои слова, но… Вот зачем Ника рассказала о том, какие полукровки орков несчастные и притесняемые? Жалко теперь над ним издеваться, хоть и подло он поступил.
— Инга-а-ар. — Вздыхаю, поправляя на плече впивающийся ремень сумки. — Ну ответь. Пожалуйста.
Без толку.
— Ты язык, случаем, не проглотил?
Нет у меня больше сил его выспрашивать. Может, будет еще возможность узнать, почему он меня оболгал.
Ингар шагает шире, несколько последних метров до крыльца чуть не пробегает.
— Приятно было поболтать, — насмешливо сообщаю я.
Развернувшись, Ингар спешно покидает поле боя, оставив его за противником, то есть за мной. И даже широкая его спина кажется сейчас меньше, будто он съеживается.
Прикусив губу, провожаю его взглядом, а мысли возвращаются к происшествию на уроке.
Похоже, Саран почувствовал метку, но почему Арендар так поспешно его увел? Неужели стыдится при всех признать, что меня пометил? Или принял мое желание это не афишировать? Или еще какие-то подводные камни у этой метки есть, о которых Саран мог проболтаться?
И почему именно после этого меня выставили с урока?
Думаю я, смотрю на удаляющуюся спину Ингара и понимаю вдруг, что спину эту уже видела: когда Вильгетта упала и я оглядывалась по сторонам, от нас удалялась такая же широченная спинища.
Значит, Ингар видел, как все было.
Но лгать-то зачем?! Уже мозги вскипают от попыток это понять.
— Ладно, нельзя же нравиться всем подряд, нужно кого-то и раздражать для разнообразия. — Подхватив тяжеленную сумку под мышку, поднимаюсь на крыльцо общежития. На Ингаре этом свет клином не сошелся, а у меня полно дел помимо размышлений о его моральном облике.
Под горячий чаек неплохо бы разузнать о жизни насущной, то есть о моей загадочной способности. С чашкой и справочником устроившись за секретером, украшенным корзинкой с цветами, я в почти романтичной обстановке готова грызть гранит науки, но…