Попаданка в Академию Боевых Магов
Шрифт:
– Ты плачешь? – услышала я изумленный голос и поняла, что мы остановились. Сначала я не поняла этого вопроса, лишь нахмурилась и смахнула слезу. Ну плачу, что тут такого? Это нормально в моей ситуации, и любой нормальный человек понимает, что я мучаюсь от боли, этот же остолоп удивлялся так, будто деревянная чурка, по которой ударили топором, вдруг ожила и разрыдалась.
– А должна смеяться? – прошипела я сквозь боль, пытаясь вырваться из его крепких объятий, встать на ноги и пойти сама, но не смогла – он не выпустил. – Больно! Очень больно, не сжимай так крепко руки! – вырвалось у меня против воли.
–
– Ты придурок, если не понимаешь, что человеку после стены огня больно!
– Ты пустышка! – почти выкрикнул он. – Это невозможно. Вы не испытываете боли! – воскликнул он, однако перестал тормозить и почти побежал… к лекарю.
– Да неужели? – только и смогла выдавить из себя каплю сарказма, а потом отдалась воле обстоятельств, не в состоянии спорить и что-то доказывать.
На лице Тира я не видела ни капли сострадания, только задумчивость и растерянность, как будто он разгадывал головоломку или размышлял о том, что со мной делать.
Точно. Я вспомнила разговоры, услышанные в первый мой день пребывания здесь. Что осталась одна пустышка, ее надо беречь и что она может окончательно сломаться. Вот он и спешит, чтобы починить ее. Меня.
Только куда ему такой телохранитель, которого нужно защищать? И что со мной будет, если я ненастоящая пустышка и не телохранитель? Ох, снова вспомнила тварюку, и воспоминания о ней затмили все страхи… Кошмары мне теперь обеспечены, если выживу…
– Лежи и не дергайся, сейчас Ворт тебя исправит, пустышка, а потом будем выяснять, почему ты чувствуешь боль, – проговорил Тир быстро и снова задумался.
Так и хотелось ему сказать про индюка, который много думал, и рассказать, что с ним случилось, но я опасалась, что моего юмора парень не оценит, потому молчала в тряпочку.
– Если ты притворяешься, чтобы добиться каких-то своих целей, пустышка, то пожалеешь…
Да что ж такое? Ни капли сострадания. Черствый и эгоистичный идиот. Представляю, сколько пустышек они уже извели. Мне бы радоваться, что ко мне особое отношение, но я вовсе не испытывала радости, а только злилась.
И всё же я провалилась в забытье, а очнулась, когда лежала на низком топчане в какой-то каморке. Ворт протирал мне лицо, выделывал пассы руками, а рядом ходил нервный Тир. Заложив руки за спину, он курсировал туда-сюда, как вагон метро в час пик.
– Ты очнулась, – констатировал он обвиняющим тоном.
– Она останется здесь на ночь, слишком истощена, – Ворт шустро поднялся и заслонил меня собой. Тир выглянул из-за его плеча.
– С ней всё в порядке. Чего она тут забыла? И вообще, ты с какого перепугу тут командуешь?
– Закрылся пустышкой, Тир, да? – злобно сжал кулаки лекарь. – Посмотри, во что ты ее превратил!
– Отойди, – процедил тот, а я призвала их обернуться ко мне. Кривя губы, попыталась улыбнуться Ворту, благодаря за исцеление и избавление от боли, а когда увидела взгляд Тира, улыбка слетела с лица.
– Мне плохо. Я никуда не пойду, – сказала твердо.
– Зачем ты притворяешься? Чего хочешь добиться? – нападал Тир, а Ворт продолжал стоять на страже моего здоровья.
– Почему ты обвиняешь ее во лжи? Ожоги и ранения очень сильные. Она останется тут и не пойдет в поход. Тир, перестань быть таким слабаком и защищаться девушкой!
– Ах, слабаком?! Ты как со
Не испытывай я боли, усмехнулась бы тому, как эти бойцовские петухи из-за меня ругаются. Защита Ворта была мне очень приятна, но гораздо больше эмоций вызывало равнодушие к моей боли Тира. Меня оно задевало, ведь я хотела я иного отношения, чтобы он испытывал ко мне… романтические чувства… И с этим надо было что-то делать. Ведь влюбляться в Тира самая страшная глупость, которую я только могла совершить. И почему мы, девчонки, всегда западаем на плохих мальчиков?
Глава 18
Парни продолжали ругаться, не обращая на меня никакого внимания, как будто они были наедине.
Громкие голоса давили на барабанные перепонки, а то, что они говорили, мне не нравилось. Я хотела накрыться подушкой и чтобы они замолчали, оставили меня в покое.
Мне больно, плохо и еще страшно, что я застряну в Аргонии навсегда, больше никогда не вернусь домой.
Этот мир каждый день открывался с новой плохой стороны. Он жестокий, суровый.
Вдруг так по-детски захотела домой, и я разрыдалась.
Вот бы стать крохотной и незаметной точкой, раствориться в пространстве и оказаться дома. А жители этого мира пусть сами решают свои проблемы... Почему на одну маленькую меня возложили такую большую миссию? Как я могу изменить этот мир, если я каждый день могу погибнуть? Если я слабая, беспомощная и никакой магии во мне нет. Я поглотитель, пустышка. И каждый говорит мне, что делать.
Я жалела себя долго, пока не поняла, что нахожусь в тишине.
Огляделась вокруг – Тира нигде не было. Только Ворт, сидящий рядом на стуле, притих и с жалостью смотрит на меня.
Его сострадание отрезвило меня. В Аргонии есть добрые люди. Есть и другие! Я неожиданно поймала себя на мысли: «Сколько можно плакать? Слезами горю не поможешь и вопрос не решишь».
– Ты плачешь, потому что у тебя сгорели волосы? – тихо спросил Ворт.
Волосы? О чем он говорит? Повернулась к нему лицом. Неужели я еще и лысая ко всем своим бедам?
– Не волнуйся, тыковка. Они быстро отрастут. Я вотру в твою голову специальный состав, – продолжал успокаивать меня добрый парень. – Но это последний раз, когда я тебя восстановил. Предупреждаю. И то же самое я сказал этому говнюку. Он пошел разбираться со своим папочкой, потому что твердо намерен взять тебя в поход.
– А что означает последний? – спросила я со страхом, посмотрев в глаза моему спасителю. Почему он так меня защищает?
– Ты ведь знаешь, о чем я, милая, – сказал он мягко, глаза лучились добротой, а его обращение заставило меня вскинуть голову. Я вдруг поняла, что он говорит с той, другой пустышкой, чье тело я не по своей воле заняла.
Вдруг у них были какие-то отношения? Романтические. И что мне с этим делать?
Как мне себя вести, чтобы он не догадался, что я не та, за кого себя выдаю? А может, наоборот, довериться? Рассказать всё хотя бы кому-то... Сгрузить на этого человека часть своей боли. Но разве я имею право? Думаю, что нет, это опасно и для меня, и для того человека, кому бы я доверилась. Но как сложно держать всё в себе...