Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти
Шрифт:
– Очень милые светильнички, – прошептала, отойдя на шаг и от жреца, и от черепов.
– Нам сюда. – Он указал куда-то между статуей и хэллоуиновскими светильниками.
Я пригляделась и заметила уходящие вниз, в непроглядную тьму, ступеньки.
– Что, прямо туда? – писклявым голосом уточнила, всеми силами противясь его внезапной и настойчивой хватке чуть выше моего локтя.
– Пошли. Быстрее спустимся – быстрее поднимемся, – ворчливо уговаривал жрец, подтаскивая к лазу в полу.
– А точно поднимемся? – спросила для верности, отменно, как мне показалось, вживаясь в роль блондинки.
– Лир-р… –
Ой, кто-то напомнил ему жену, или случайная оговорка?
– Иди, а то обеда лишу, – ужесточил он подход.
– Вот за что уважаю Мароук, – заговорила назидательным тоном, вынудив мужчину замереть и прислушаться, – так за то, что он более деликатен, чем его Верховный жрец.
Тот убрал руку, но от наступления не отказался, загоняя меня на ступени, исчезающие во тьме. Я зло посмотрела на жреца, мысленно поливая не самыми лестными эпитетами. Фыркнула и, развернувшись к неприятелю спиной, зашагала вниз.
– Лучше бы Арману приказал проводить…
– Что? – с возмущением раздалось сзади.
– Ничего, – пискнула, быстрее зашлёпав по невидимым ступеням.
Вдогонку раздалось гневное рычание или шипение, в общем, что-то нечленораздельное. С правого бока, лизнув жаром, промелькнула яркая вспышка, убегая вниз огненной змеёй и ослепив на мгновение. Я остановилась, растерявшись и потерявшись в пространстве.
Зрение восстановилось. Я разглядела внизу тусклый свет, очерчивающий тёмные ступеньки.
Вдруг волосы встали дыбом, тревожные мурашки пробежали по спине. Тяжёлое дыхание в затылок и без всяких слов передало послание. Я поспешила продолжить спуск, пока этот жрец чего ещё не придумал, чтобы вразумить свалившуюся на его бедную и несчастную голову женщину, которой местные законы не писаны и не рассказаны.
Спрыгнув с последней ступени на пол подземной комнаты, которой хотелось окрестить подвалом из-за сырости и промозглого холода, оглянулась и осела. Крепкие руки придержали меня за плечи, не дав упасть: стены, потолок, пол и края тёмного прямоугольника, расположившегося посередине помещения, были выложены костями. Вместо светильников – человеческие черепа, установленные по периметру, пугали прыгающим в глазницах синем пламенем.
Меня затрясло от ужаса. Полотенце выпало из ослабевших рук. В голове пульсировала паническая мысль «Закопает! Замурует! Сгниёт! Убьёт!».
– Нет! – пискнула и рванула назад, к лестнице, но сильные руки стальной хваткой впились в предплечье, на мгновение погасив порыв.
– Тихо ты, – прошипел жрец, не ойкнув, когда я с косточек перепрыгнула на его ноги.
Он ловко перехватил меня за талию и приподнял в воздух, словно пёрышко. Я визжала от страха, который душил и не давал спокойно думать. Хотелось убежать из этого склепа, но жрец не позволял. Впилась пальцами в мужские руки, стремясь вырвать ногтями желанную свободу. Брыкалась что было силы, выбив недовольное фырканье из мучителя.
– Да успокойся ты! – рявкнул жрец и отшвырнул меня прочь.
Успела ахнуть, набрав в лёгкие воздуха, как ударилась спиной о водную гладь, которая оказалась неожиданностью для распалённого паникой мозга. Холодная вода поглотила меня с головой. Одежда мгновенно промокла, тяжёлым грузом утягивая на дно. Стремительная смена окружающего пространства
От такого открытия впала в ступор, заворожённая невиданным зрелищем и забыв, что надо бы пошевелить ластами, чтобы всплыть за глотком воздуха. Я рассматривала тонкие пальчики, пронизанные светом, и чуть не захлебнулась, перепугавшись руки, внезапно вынырнувшей из отступившей тьмы. В следующее мгновение я была на поверхности, кашляла и отплёвывалась от воды, прижавшись всем телом к чему-то большому и противно-мокрому.
– Успокоилась? – спросил жрец в своей привычной манере.
– Ты… – хотела возмутиться, но захлебнулась в кашле. Согнулась, тщетно цепляясь пальцами за мокрую сутану, которая ещё плотнее облепила тело мужчины, и поймала себя на невольной мысли «А этот подлец хорош…».
Тем временем руки жреца сосредоточились на моей спине, чуть ниже лопаток. Я ожидала, что он начнёт стучать по ней, но ошиблась: его ладони мягко массировали спину, распространяя по телу жар, который, охватив меня с головы до ног, проник под кожу, в мышцы, во внутренние органы и, кажется, в сами кости. Необыкновенное и быстрое прогревание, что холод воды, в которой мы стояли по пояс, перестал ощущаться.
– Совсем сдурела мёртвую воду глотать? – проворчал жрец.
– А кто меня в эту воду бросил? – выплюнула я без труда и хрипа. Состояние чудом нормализовалось, чего не скажешь о задетой гордости. Нашла храбрости, разогнулась, отстранившись от мужской груди, и взглянула в глаза этому грубияну.
– С женой ты так же обходился? – Прищурила глаза, отмечая недовольство на лице жреца.
Небольшое помещение разделило светом, синим и жёлтым, проведя незримую черту между нами. Я утопала в расплавленном золоте, в то время как жрец нависал грозовой тучей.
Он убрал руки. Я покачнулась, но быстро восстановила равновесие и отступила от бесспорно злющего мужчины, в чьих глазах полыхали отблески пляшущих в черепах огоньков.
– Ты мне не жена, – процедил он сквозь зубы, развернулся, дошёл до бортика бассейна и выбрался из воды.
Сразу вернулся холод: вода и воздух вытягивали драгоценное тепло, словно соревнуясь на скорость. И, как назло, свет, исходящий от меня, стал тускнеть, погружая всё пространство в тёмную синеву.
Я сделала шаг, ощущая тот же рельеф под ногами, что и до попадания в бассейн. Я стояла на чьих-то костях! Ужас с новой силой завладел разумом. Свет померк, а фантазия стала рисовать фантомы костлявых рук, тянувшиеся к моим ногам из глубины тёмной воды. И ткань промокшей юбки двигалась, неприятно касаясь кожи, то и дело наводя на мысли, что меня кто-то коснулся.
Взвизгнув от очередного едва ощутимого прикосновения к лодыжке, устремилась к бортику, но остановилась, обнаружив проблему – ровный ряд плечевых и берцовых костей. Метнула взгляд в стоящего без дела жреца – тоже мне мужчина, тьфу!
Касаться голыми руками человеческих костей (определённо человеческих!) не хотелось, поэтому стала расстёгивать пуговицы на манжетах, чтобы спустить рукава. От холода и адреналина тело потряхивающего мелкой дрожью, пальцы плохо слушались, затягивая процесс вызволения из ледяных вод.