Попаданка в семье драконов 2
Шрифт:
На одной из стен докрасна раскаляется лава, и из расплавленного камня проступает драконья морда.
— Лавовый страж! — восклицают кругом.
Арен прижимает меня к себе, император, Ланабет, наставник Дарион и гвардейцы окружают меня плотным кольцом. Ректор Дегон поднимается и поворачивается к стражу лицом.
«Я служу главе рода Фламир, это правда, — грохочет в мыслях голос стража, — и я напал бы даже на золотых драконов — прямых отражений Великого дракона в Эеране, хоть мне это и неприятно. Даже на благословенных напал бы по воле главы рода, когда-то удержавшего меня на грани бытия своей кровью. Но вы,
У меня дергается глаз. Да у этих драконов мания всех в сокровищницы запирать!
«Вы только не нервничайте», — просит лавовый страж, прижимая огненный подбородок к земле.
— Дегон, что это с ним? — император сильнее прикрывает крылом Ланабет, и та его отодвигает, шепчет:
— Не закрывай обзор.
— Он со мной разговаривает, — наконец признаюсь я, а мысленно добавляю: «Может, каменные драконы и цитадель тоже сдадутся, чтобы я не нервничала?»
Все так странно смотрят на меня, но меня больше интересует ответ лавового стража.
«Увы, благословенная госпожа, они не обладают достаточно свободной волей, чтобы принимать такие решения».
— Почему он с тобой разговаривает? — Арен сердито разглядывает лавовую голову. — И что он тебе говорит?
— Он не станет на нас нападать, — рассеянно отзываюсь я, а сама вновь обращаюсь к стражу: «Ты можешь разрушить каменных драконов и остановить тех, кто по нам стреляет?»
— Лера? — Арен касается моего плеча, но я предостерегающе вскидываю руку:
— Подожди секунду.
«Благословенная госпожа, — стонет страж. — Каменные драконы — достояние семьи Фламиров, если я их уничтожу, это будет очень-очень плохо, какой же я тогда страж? Пожалуйста, не заставляйте меня...»
«Можешь обезвредить их, не разрушая?»
«Да, с радостью, уже начинаю, вы только не нервничайте!»
За стеной застывшей лавы раздается жуткий грохот.
«А что с атакующими с воздуха?»
«Эти чужаки под прикрытием цитадели, я не смогу их достать, простите».
Грохот снаружи усиливается, а потом начинает отдаляться. Теперь все смотрят на меня еще внимательнее, мне даже неловко. Особенно от взгляда ректора Дегона. Не скажу, что он зол, но выражение лица странное.
Кашлянув, сцепляю пальцы и рассказываю:
— Лавовый страж из уважения к Великому дракону и... — Не могу я при всей толпе сказать, почему именно он так поступает, — решил нам помочь. Он сдержит натиск големов, но остальное не в его власти.
«Лера, ты что-то недоговариваешь», — проносится в голове мысль Арена.
«Да, он из-за моего положения не хочет, чтобы я нервничала. И предлагает сидеть в сокровищнице», — последнее я добавляю обиженно.
«Даже лавовый страж согласен с тем, что ты должна находиться дома!» — Арен смотрит на лавовую голову куда более дружелюбно.
«Даже он считает, что мне нельзя нервничать, а от разговоров о затворничестве я нервничаю!»
— Что ж, — император оглядывает собравшихся под куполом. — Раз лавовый страж нам помогает и берет големов на себя, нам остается разобраться с остальными. И эвакуировать тех, кто не имеет отношения к делу. Дарион, подбирай
Кивнув, наставник Дарион вместе с несколькими гвардейцами отходит к драконам, в числе которых капитан Зинарр. Арен следит за лавовой головой. А ректор Дегон подходит к нам ближе. На миг уши закладывает, и тут же исчезает шелест голосов, отдаленный грохот. Мы под заглушающим куполом. Император оглядывает нас всех и выдает:
— Дегон, ты знаешь, что нас ждет. Арен, ты основная ударная сила. Планируйте операцию.
«По плану я не стреляю, значит, это плохой план!» — Пронзающий ну очень недоволен тем, что его не выпускают против стрелков. Но Арена ни при каких условиях не заставишь разделиться, да и стрелки под прикрытием защитных чар цитадели, сейчас атака на них — отвлекающий маневр, самое главное должна сделать основная группа — перехватить управление охранными чарами.
«Так нечестно», — стенания Пронзающего — цветочки в сравнении с недовольством Арена моим участием в дальнейшей операции. А я что, я просто сказала, что без меня лавовый страж им помогать не станет, Дегон спрятал улыбку и промолчал. Пришлось драконищу смириться. И, под давлением Ланабет, сейчас уходящей вместе с Дарионом, еще и поблагодарить меня за то, что догадалась отправиться с ними сюда и всем так помогла.
Лавовый страж обращается в свой более естественный вид — многоглазую огненную реку и так прикрывает нас всех — и отряд наставника Дариона, и наш. Он струится вокруг нас, нависает над головами огромным зонтом-волной, принимающей на себя удары снарядов. И ему совершенно не мешает то, что отряд Дариона и Ланабет идет в одну сторону Старой столицы, а мы — в противоположную. Лавовый страж растягивается без проблем, при этом еще одна его часть удерживает всех каменных драконов. Просто невероятная мощь! Не удивительно, что основатели рода Аран, хоть и были драконом с денеей, но поостереглись нападать на Фламиров.
Между Ареном и Пушиночкой шагая по мостовой со следами каменных драконов, краем сознания фиксируя, что из некоторых окон за нами наблюдают жители, я обдумываю ситуацию с Фламирами. Если так посмотреть, то они со своими претензиями на земли империи всегда будут угрозой, а с таким арсеналом еще и условия диктовать смогут. Нет, у власти должен быть какой-то противовес для воздействия в случае, если правители сделают что-то сильно не то, но Фламиры просто рвутся к власти, и это ни к чему хорошему не приведет.
«Лавовый страж», — мысленно зову я.
«Слушаю вас, благословенная Великим драконом госпожа», — направленные на меня глаза сильнее выпучиваются из огненного потока.
Глубоко вдохнув, прошу: «Пообещай, что никогда не будешь вредить золотым драконам».
Все глаза растерянно моргают, огненное тело чуть искажается, и лавовый страж жалобно отзывается: «Но госпожа... я же служу Фламирам».
«А я очень переживаю из-за того, что кто-нибудь из них в погоне за властью захочет с помощью тебя навредить моему ребенку или родным. Я из-за этого и раньше беспокоилась, а увидев твою невероятную силу, теперь буду нервничать до конца срока. — Из-за лавового стража воздух вокруг нас горячий, сухой, но я нахожу в себе силы выдавить слезу. — Очень переживать...»