Попаданка в семье драконов
Шрифт:
Кивнув, Арен устремляет взгляд на платформу. Линарэн расправляет крылья. Это что, они лететь собираются? А как же я?
Моментально превращаюсь в человека. Арен опускает голову, и уголок губ у него весело задран вверх.
«Лера, я никогда тебя не оставлю».
Заскакиваю ему на загривок. Нас обдаёт воздухом из-под крыльев Линарэна. Он проносится над волнами, скопившими отражения светильников, и, приземлившись на платформе, уменьшается. Арен мгновенно вылетает следом, ветер разбивается о воздушный карман. А ещё через миг я уже сползаю с человеческой
Здесь вибрация не так ощущается, но я передёргиваю плечами:
– Брр, в ушах до сих пор звенит и кости вибрируют. Как они живут в таком гуле?
Арен поглаживает меня по спине:
– Для них он норма. Ходят слухи, что гномы в тишине сходят с ума.
– Быстрее, – просит Линарэн, наступая на горку големов. – Я же говорил, у меня важная операция…
В воздухе что-то едва уловимо движется. К нам подлетает бумажный самолётик – такой тёмный, что почти незаметен в сумраке – и утыкается в руку Арена. Едва коснувшись кожи, бумага белеет. Арен разворачивает послание. Заглядываю через плечо, но буквы на бумаге уже расползаются кляксами.
– Лин, сможешь добраться один? – сурово уточняет Арен.
Оглядев груз, Линарэн неуверенно кивает.
– Что случилось? – не понимаю я.
Арен сжимает мою руку. Огненно-золотой вихрь окутывает нас, вытягивает, встряхивает. Кажется, он разорвёт наши сомкнутые руки, расшвыряет нас в разные стороны навсегда, но на заледенелый песок он выбрасывает нас вместе. Рядом шумит холодное море.
– Лера, – Арен поднимает меня, отряхивает от льдинок. – Лера… (642b)
Он оглядывает спускающийся к ледяному пляжу покатый каменный склон с налётом снега.
Холодный воздух вокруг нас раскаляется, лёд стекает звонкими ручьями талой воды.
Склон вдруг приходит в движение, тёмные проплешины на нём светлеют, очерчивая фигуру распластавшегося на камнях белого дракона. Он приподнимает голову. В сумраке под ним вспыхивают семь голубых светильников. И только когда девушка выбирается из-под дракона, становится ясно, что это не светильники – это сияют на лезвии её чёрной косы глаза.
Глава 36
Какая знакомая коса: такой же, но красноглазой, снесли щиты Академии. Сжимающая её девушка… невысокая, хрупкая, в тонкой рубашке и штанах, босая. Тёмные волосы разметались по плечам, взгляд резкий, скулы чёткие, длинный тонкий нос и пухлые губы – в её облике скользит первобытная дикость, что-то звериное, опасное.
Белоснежный дракон уменьшается, превращаясь в статного блондина – он тоже в белой рубашке, кожаных штанах и босой. По одежде Сарана не примешь за наследного принца, но осанка, надменное лицо, взгляд – всё это королевское. На своего отца – Элемарра Озаранского – он изумительно похож.
А ещё больше похож на хищную спутницу: они словно вылеплены из одного материала, будто продолжение друг друга, даже когда просто стоят рядом, соприкасаясь пальцами рук.
«Эта штука у неё в руках, – шепчет Пронзающий. –
«Будьте осторожны», – Рассекающая ёрзает в ножнах.
– Поговорим? – голос Сарана мягче, чем можно ожидать при такой поспешной тайной встрече в ночи на берегу северного океана.
– Не зря же я сюда перемещался, – Арен крепко обнимает меня за плечи.
Он разглядывает спутницу Сарана с тем же вниманием, с каким тот смотрит на меня, раздувая ноздри, принюхиваясь.
Ничего не говоря, Саран с денеей разворачиваются и делают первые шаги по пологому склону. Арен следует за ними, придерживая меня, чтобы не споткнулась о камни и покрытый настом снег.
«Арен, куда мы идём?»
«Тут неподалёку пещера, в ней можно поговорить спокойно».
«Уверен, что это действительно Саран?» – только сказав, соображаю выпустить дар Видящей: бело-голубоватая сила окутывает фигуры идущих впереди. Их магию, как наше золотое сияние, уносит прочь, утягивает к печати в Пат Турине.
Моргнув, гашу дар Видящей, чтобы не рвать сердце напоминанием о приближающейся катастрофе.
«Только мы знаем об этой пещере, никто другой не вызвал бы меня сюда», – Арен обходит выемку в склоне.
«Арен, а ты не думаешь, что эта девушка, что это она тогда в Академии…»
«Думаю. Но подождём, что они расскажут сами. Денея священна для дракона, даже если бы она лично вырезала Академию и жителей Нарнбурна, для Сарана она – солнце и луна, смысл жизни, сама жизнь, а я не хочу драться с ним насмерть».
Воздух вокруг нас греется магией, и снег подтаивает, а Саран с его парой шагают по ледяной земле босиком и явно не чувствуют себя неуютно. Настоящие ледяные драконы.
***
По пути к пещерке, вход в которую едва заметен среди скал, Арен собрал сухие низкорослые кусты – чтобы не поддерживать огонь драгоценной магией. И теперь костерок весело трещит, облизывая дымом свисающие с далёкого потолка сосульки и сталактиты.
Мы с Ареном сидим с одной стороны огня на согретых магией камнях, наши молчаливые спутники – на намороженных ими глыбах льда. Коса за спиной денеи (при свете оказывается, что у девушки пронзительно-синие глаза и каштановые волосы) моргает крупными голубыми глазами. Разглядывать их уже почти неприлично, разговор никак не начинается, и я оглядываю серые с бурыми проплешинами стены.
– Расскажешь, что происходит? – Саран поглаживает руку своей пары.
– Представишь свою денею? – спрашивает в ответ Арен.
– Витория Никсэ.
Изумление Арена настигает меня чуть раньше, чем он дёргается встать. Всё же он сдерживается и остаётся сидеть на камне, обнимая меня крылом.
– Неожиданно, – заключает Арен. – Её отец…
– Мэлар Никсэ.
Теперь вспоминаю и я: тот самый придворный менталист служитель Культа, который запрограммировал Элоранарра убить новорождённого Линарэна. Мэлара Никсэ смертельно ранил наставник Дарион, но тот внезапно появился при нападении на Академию. И сбежал…