Попаданка в семье драконов
Шрифт:
«Окончательно ничего не решено».
Оглядываю ближайшие коридоры, но делегация куда-то делась.
«Арен?»
«Лера, я выступлю против этого».
«Но ты не уверен, что это поможет? – зло фыркаю. – Да? И ты просто позволишь так поступить? Позволишь убить восемь тысяч существ?»
«Не думаю, что после случившегося в Анларии кто-то согласится дать архивампирам и всем вампирам дополнительные силы, – ответ Арена звучит устало. – Вампиров достаточно много, чтобы в случае усиления представлять угрозу всему Эёрану, а учитывая, что подробностей плана
Звучит логично… Но не перевесит ли Безымянный ужас страх перед вампирами?
«Арен, надеюсь, ты прав».
– Валерия! – рык Дариона прокатывается по коридорам. – Сколько можно ждать?
«Враги ждать не будут», – мысленно продолжаю я и разворачиваюсь к наставнику.
А он в броне. Тёмной, с чеканным узором на кромках деталей, со странными креплениями между ними. Надвигается на меня хмурой горой.
– У меня третье оружие ведёт себя странно! – выпаливаю я, чтобы избежать нравоучений о безответственных опоздунах: он начало наших занятий строго обозначил, а я, с тренировочной площадки возле замка заметив дирижабль и расковырянную в стене дыру, не могла не поинтересоваться, что это такое. Когда Арен сказал, что туда убирают поддельный родовой артефакт, пожелала на это посмотреть. Зал под обманку выделили большой, тёмный, с мощными стенами и подпорками.
Золотой куб, ещё опутанный цепями, совсем как настоящий родовой артефакт. На взгляд Видящей он даже немного магию излучает (Арен напомнил, что его делали во времена, когда Видящих было больше, и враги могли воспользоваться их услугами).
С артефактами вообще интересно: на самом деле никто точно не знает, можно ли их уничтожить или они саморазрушаются лишь в момент уничтожения рода. Но ходят слухи, что родовой артефакт уничтожается другим, так что сдвоенный отбор Эрграя и Озарана, во время которого артефакты обоих родов находились рядом, показывал их взаимное доверие, настрой на долгое сотрудничество.
– Странно себя ведёт? – Дарион вздёргивает бровь, возвращая меня из воспоминаний о том, как мы с Ареном в обнимку болтали на скале, и ветер овевал наши лица, в коридор малой цитадели.
– Я взяла маленький пистолет с собой в Анларию. Сначала он мешался, а потом перестал, я его настолько не замечала, что вспомнила о нём только когда раздевалась. Но разговаривать со мной он не начал и на пожелание спокойной ночи не отреагировал.
– Не мешается – значит, его лояльность повысилась. Бери на тренировку, пусть посмотрит на тебя, лучше оценит.
Если есть способ из обычного действия сделать давящее на нервы, то это превращение действия в смотрины. Криво улыбаюсь, но назвалась груздем (то есть владелицей призванного оружия) – полезай в кузов (учись с ним взаимодействовать, чтобы его явление в мир не было напрасным).
– Хорошо, сейчас, – направляюсь в подземную часть замка.
Дарион, как ни странно, увязывается за мной.
Спускаясь по лестнице, уточняю:
– Неужели вы опасаетесь, что на меня здесь кто-то нападёт?
– Нет, что ты, Валерия, конечно Культ
Ужас: мне смешно и даже не стыдно, лишь неловко слегка.
– Грудью встанете на их защиту? – весело предполагаю я.
– Нет, щит подставлю.
По залу разбегается эхо моих шагов и усмешки. Возле покоев в нижних коридорах алеют неподвижные фигуры караульных.
Дарион останавливается рядом с моими комнатами. Передо мной открывают двери и закрывают их за мной. Ревёт в камине пламя, согревая огромную суровую гостиную, играет бликами на занявшей секретер Рассекающей, на перевязи и кобуре, свисающих с кресла, в котором лежат Пронзающий и маленький пистолет.
В спальне кто-то придушенно взвизгивает, через миг оттуда выскакивает перепуганная девушка в фартуке и чепце на тёмных волосах. Увидев меня, она охает и падает на колени, упирается головой в пол:
– Госпожа, прошу, простите за беспокойство и несдержанность, но в вашей постели… там… лежит большой и мохнатый зверь.
«Пушинка, ты здесь?»
«Конечно, – журчит её нежный голосок, – кто ещё это может быть? Ойии она бы так не назвала, вестники склизкие, мохнатая у тебя только я».
Опускаю рефлекторно поднявшийся огненный щит и стираю носочком сапога след копоти на каменных плитах.
– Не бойся её, – с улыбкой направляюсь к девушке, касаюсь её руки. Хочу поднять, но вовремя вспоминаю, что с драконьей силушкой можно причинить боль. – Это моя Пушинка, она добрая, просто любит в кровати полежать.
– Я просто убиралась, госпожа, – служанка дрожит, – простите, что повела себя недостойно, простите, что помешала вашей Пушинке отдыхать, я просто хотела прибраться…
– Всё в порядке, поднимайся. Ничего страшного не произошло, правда. Уберёшься позже, Пушинка мешать не будет.
Трясущаяся девушка боится поднять голову. Хочется рявкнуть, чтобы она пришла в себя и не пугалась, но это желание – такое драконье, и вряд ли поможет служанке успокоиться.
– Не бойся, я не кусаюсь и не сержусь, – как можно мягче повторяю я. – Как тебя зовут?
– Хлоя.
– Отлично. Поднимайся и скажи стоящему в коридоре Дариону, что я чуть задержусь, а сама… попей чаю. Просто отдохни. Не надо меня бояться, я сама недавно была человеком.
– Но теперь вы дракон, – шепчет в пол Хлоя.
– Ничто человеческое мне не чуждо, – ещё раз улыбнувшись, направляюсь в спальню: может без меня Хлоя быстрее опомниться – здесь слишком боятся драконов.
В спальне Пушинки нет. Точнее, так кажется в первый момент, когда смотрю на скомканное одеяло, но оно приподнимается, и под краем вспыхивают два золотых глаза.
– Привет, – бросившись в кровать под балдахином, обнимаю Пушинку. К счастью, за два дня отсутствия она не уменьшилась, всё такая же пушистая, мягкая, значит, недостаток магии влияет на неё не так сильно. – Рассказывай, что делала в эльфийских лесах. Почему ты отправилась туда?