Попаданка за пять монет
Шрифт:
— Да. Это будущее. Если ничего не изменится. Иногда оно меняется — так гласит теория предсказаний.
— Так что же… Будет апокалипсис? — холодные мурашки волной пробежали по спине. Стало страшно и холодно, как в могиле.
Дракон опять глядел на меня почти ласково… Ну вот, сейчас расколется, подумала я. Только не легче от этого…
— Ну я надеюсь, что все же нет, — вместо этого сказал он тоном утешающего отца. От этого тона мне снова захотелось плакать. — И тут… многое зависит от нас. Давай спать.
Одним движением перескочил через меня, лег на кровать
Наверно, дракон меня усыпил. И больше мне до утра ничего не снилось.
И вообще на груди дракона, видимо, спалось шикарно. Поэтому проснулась я все такая выспавшаяся, отдохнувшая (милая побочка магического сна… или пребывания в объятиях Гадора?).
И одинокая. Потому что рядом со мной больше никого не было.
Лишь слегка смятая кровать. Я даже пожалела, что драконистый ректор уже покинул наше супружеское ложе. Когда его нет — то и спокойствия нет.
Эх, Анечка, Анечка, ну неужели ты решила пойти по стопам всех этих книжных героинь, которые влюблялись в своих властных драконов?
Нет, соблюдать договор, быть приличной женой — да. Но не влюбляться же… И не западать на его мужественное присутствие! Иначе как я буду жить, когда вернусь в свой мир? Сердце, разбитое разлукой, мне совсем ни к чему.
Если вернусь, конечно…
Если меня тут потолком не придавит и стенками не завалит.
А в следующий миг сердце зашлось в тревоге. Дракон говорил, что ночью мне снилось будущее. Почему? Потому что он думает, что я не знаю про возможный апокалипсис. То есть, если я увидела такие картинки — значит, это возможное будущее.
А вот я знаю, что я знаю, что будет апокалипсис (если мы это не исправим). Значит, скорее мой сон — это подсознательная визуализация сильного впечатления прошедшего дня. Нормальный такой кошмар после тревожных новостей…
Но… я ведь, и верно, пифия! Вдруг дракон прав!
Нет, все. Слишком все страшно и серьезно.
Пора поговорить с ним начистоту. Ну хоть про «эффект Эйнштейна». А то я с ума сойду от непонятностей.
Я спустила ноги с кровати, оглянулась в поисках хоть какой-нибудь одежды. Но вчерашнего наряда и в помине не было. И ничего другого тоже.
Этот огнедышаший мог бы мне дать камеристку, как это положено в книгах, подумала я. Ну правда? Попала, значит, в замок к монстру, сидит взаперти — и тут вместо мучителя приходит девушка (или бабушка) и представляется служанкой…
А мне нет, все самой делай, одежду там ищи непонятно где…
Никакого почтения к попаданкам!
И тут дверь открылась и на пороге появился… хм… опять.
Ему нравится это что ли?
В смысле шокировать меня своим появлением с подносом.
Да, на пороге стоял Гадор в темно-синем костюме с иголочки, весь такой подтянутый и элегантный. А в руках у него был поднос с дымящейся яичницей на тарелке. От подноса (и Гадора) исходил умопомрачительный аромат местного кофе (напитка из плодов Мэй, назовем его «мофе»), а в середине — снова стоял букетик. Крошечный букетик синих цветов. Очень красивый такой, умилительный.
Ах,
— Спасибо огромное! — я прикрылась одеялом и поглядела на него восторженным благодарным взглядом. — Мне так приятно, что ты решил за мной поухаживать!
Ну правда, приятно же! И так неожиданно… Последний, от кого я ожидала подобного «явления» по утру.
— Пожалуйста, — с неулыбчивым сосредоточенным лицом бросил дракон. — Так удобнее. У меня мало времени. Экономлю. Пока ешь — как раз поговорим. Потом наденешь вот это, — он кивнул в сторону дальнего угла, где на вешалке висело прежде незамеченное мною синее платье. — И пойдешь на лекцию. Ешь скорее. И слушай, — и присел на краешек кровати, установив ножки подноса-столика по две стороны моего тела.
Видимо, сейчас моя нагота под одеялом его никак не трогала.
Обидно даже…
Может, привык за ночь? Надоела?
И вообще сильнее разрушить романтические девичьи иллюзии, чем это сделал сейчас дракон, пожалуй, невозможно.
«Ненавижу тебя, ректоришка!» — подумала я.
Но тут у меня в животе уркнуло, и я накинулась на ароматную еду.
— Ну што ты хошел шейшас шкащать? — полюбопытствовала я, скрывая свое разочарование и обиду.
Откровенничать с ним как-то резко расхотелось.
И тут деловой (весь такой!) ректоришка, наконец, улыбнулся. Мой «выход с присядкой», то есть разговор с едой во рту, видимо, произвел впечатление.
Поглядел на меня опять чуть ли не ласково.
— А знаешь, почему у тебя такой неуемный аппетит? — спросил он, улыбаясь.
— Это у меня неуемный? Да я как птичка! — возмутилась я, дожевав.
И осеклась…
Да, половину всего, что было на подносе, я уничтожила почти мгновенно. В жизни так быстро и жадно не ела!
Даже стыдно стало.
Еще из «Унесенных ветром» известно, что девушка должна клевать еду, аки птичка, если хочет произвести благоприятное впечатление на возможного жениха. Я еще всегда думала, почему это… Чтоб не подумал, что эту прожорливую бестию не прокормить будет?
— Сама не ожидала, да, хм? — хмыкнул Гадор. — А дело в том, что любые предсказания — что гадания, что сны — забирают очень много сил. Вот предсказатели и отъедаются после работы. У вас на факультете везде стоят графины с травяными стимуляторами, печеньем и бутербродами… Правда, никому обычно не требуется, потому что реально предсказательной работы они и делать-то не могут… — Гадор вздохнул и с надеждой поглядел на меня.
Ладно, пусть так. Так есть оправдание моему обжорству, подумала я, засовывая в рот очередной кусок вкуснейшей гренки. Это мол, издержки профессии. За вредность мне молоко полагается. И печенье с бутербродами…
— Значит, ты будешь меня хорошо кормить, чтобы сохранить единственную действующую предсказательницу! — улыбнулась я дракону.
— Я и так не имею привычки морить женщин голодом, — раздраженно ответил дракон и снова стал серьезным и сосредоточенным. — Итак, Анечка, сейчас ты приведешь себя в порядок, оденешься, и я отведу тебя на лекцию…