Попаданка. Финал
Шрифт:
— Вспомни лучик — вот и солнышко, — шепнул едва слышно, отстранился и ровным тоном произнес: — Скорее всего, эта деятельная дама побежала договариваться о постое для нас, красивых, — он усмехнулся, — с одинокой старушкой. Не сердись. Нам действительно будет тесно. О том, где дальше жить, подумаем позже. А пока не пришли соседки, пойдем, расскажем легенду о беженцах из Чечни. Заодно и обсудим важные детали.
* * *
Прижавшись плечом к косяку «большой» комнаты, я задумчиво смотрела на мужчин, которые, сняв куртки, молча сидели на черных баулах и явно старались не делать лишних движений.
Князь прав: здесь нам и правда тесно. Но как жить у соседей? Одна неосторожная фраза — и проблемы обеспечены.
Информацию о том, что в Чечне идет война, и они бежали из Грозного, а их документы украли на вокзале, иномирные гости восприняли с философским спокойствием. Все понимали, что эта легенда шита белыми нитками, однако никто не сказал ни слова против.
К сожалению, ничего другого я предложить не могла: фантазия иссякла. Честно признаться, надеялась на удачу и общеизвестный факт, что горцы — народ суровый, неразговорчивый. Надеюсь, особо любопытные соседушки пару раз наткнутся на стену молчания и не станут дальше пытать.
С женщинами-«беженками» посложнее. Бабульки вполне способны устроить им допрос с пристрастием. Впрочем, уклониться от неудобных вопросов реально: мол, об ужасах войны даже вспоминать жутко. Да и женская часть «переселенцев» в полном составе останется в этой квартире. Уж пять-то женщин как-нибудь разместятся на одной площади.
Чувствуя, насколько тяжелый воздух в помещении, поморщилась. «Ароматы» те еще: в небольшой комнате толпа взрослых мужиков. Надо бы проветрить, что ли.
А где, собственно, баба Люба запропала? Как-то уж слишком долго она с соседками общается. Али ошибся, и у вредной бабки иные планы на моих «беженцев»? Что если гадость замышляет? С нее станется. Ну да посмотрим. А пока нужно делами заниматься — как-то обустраиваться, народ кормить. Вопрос: чем?
Для себя готовить всегда не любила. А еще и три дня дома не была, в командировку ездила. Из продуктов есть лишь соль и зачерствевший хлеб.
Так, хватит изображать истукана. Разберусь.
— Откройте форточку, пожалуйста, — обратилась к сидящему ближе всех к окну мужчине. Тот встал, и через мгновение свежий ветерок всколыхнул занавеску. — Спасибо, — я благодарно кивнула вновь усевшемуся на сумку воину и, за пяток шагов преодолев коридор, вошла в кухню.
Сразу же увидела Кису: зомби застыл статуей рядом с допотопным холодильником. По старой памяти решил расположиться поближе к вкусняшкам? Боюсь, там пусто. Разве что всем известная мышь заглянула и повесилась от тоски.
Погладив пса, с усилием распахнула дверцу холодильника. Усмехнулась. Ни на одной полке мышь не обнаружилась. Значит, мяса не предвидится. А из единственной луковицы даже Луша ничего не сможет приготовить.
Захлопнув дверцу, потянулась к навесному шкафчику. Отодвинув пустые стеклянные банки, достала металлическую коробку. Сняла крышку и облегченно выдохнула: заначка на месте. Я хранила эти деньги на самый-самый черный день. Кто бы знал, что он будет таким?
Вытряхнула сбережения на клеенчатую скатерть. Четыре тысячи пятьсот тридцать рублей. Только вот какие сейчас цены? Сколько стоит хлеб? Рублей десять? А яйца? Средняя зарплата вроде тысячи полторы. Для одного человека накопления неплохие, для четырнадцати — негусто. Завтра еще деньги будут, но надолго ли их хватит? К тому же одним днем жить нельзя. Необходимо срочно делать ребятам документы, адаптировать их в этом мире.
Ладно, потом об этом подумаю. Нужно топать в магазин. Кстати, уже ночные появились или еще нет? Хоть убей не помню.
—
Подняв взгляд, заметила стоящего в дверном проеме князя. Жестом предложила ему сесть. Сама тоже уселась, подперев кулаком щеку, и поинтересовалась:
— Как думаешь, здесь есть круглосуточные магазины? Продуктов бы купить, а то в доме шаром покати.
— Продукты у нас собой. Как и артефакты, золото, алмазы, — Али достал из нагрудного кармана и небрежно положил на стол пакетик с множеством прозрачных камушков. — Прихватил на всякий случай. Расходная мелочевка. В сумке есть еще такие же.
Ого, а у нас, оказывается, есть еда. Можно озадачивать готовкой Лушу. А про артефакты Али, кажется, упоминал перед переходом. Золото и алмазы же — сюрприз. Какой Гоев дальновидный!
Взяла пакетик. Не вскрывая, внимательно осмотрела драгоценные камни. То, что они есть, — отлично. У меня самой в вещах лежат украшения, подаренные Костей. Но как наше богатство на «живые» деньги обменять? И чтобы проблем не было? Попадемся милиции — по головке не погладят. Опять же, бандиты не дремлют.
Оглушительно громкий звонок выдернул из размышлений. Я подскочила, быстро запихнула бриллианты в карман штанов. Отрицательно мотнула головой, запрещая идти горцу, и направилась к входной двери. Возясь со стареньким заедающим замком, сильно-сильно надеялась, что ничего плохого не случится. Для одного дня и так слишком много гадостей.
* * *
Это же время. Санкт-Петербург
Двое мужчин ужинали в просторной питерской сталинке.
Глеб Иванович Корольков откинул с лица длинную челку и завел светский разговор:
— Константин, знаешь, почему тот мост, который, ты, хм, покарябал, называют Прачечным?
— Не имею ни малейшего представления, — невозмутимо отозвался чистый, переодетый в свежую одежду барон, грациозно отрезая кусочек отбивной.
— Что, совсем-совсем ничего из моей памяти не выудил? — Корольков состроил грустную мину. — Может, еще попробуешь? — предложил он с надеждой. — Я вовсе не возражаю, когда с моего ведома. Ментальный дар — это же чудо как удобно! Как бы он упростил, а главное, ускорил твое обучение!
— Увы, мои способности в этой области крайне ограничены. И активируются исключительно в момент трансформации. Придется вводить меня в курс дела и рассказывать историю вашего мира привычным способом, — положив отрезанный кусочек мяса в рот, Росс с откровенным наслаждением принялся жевать.
— Ох-хо-хо, — Глеб Иванович тяжело вздохнул, налил себе в рюмку вишневой наливки. Выпив, довольно крякнул, закусил. Откинулся на спинку стула. — Что же с тобой поделаешь-то. Ну слушай. Этот мост был первым трехпролетным из построенных в Питере. Находился он аккурат за дворцовыми прачечными: в них стирали одежду для царской семьи. Отсюда и родилось это несуразное название красивейшего каменного моста — Прачечный.
— Любопытно, — вежливо поддержал беседу барон.
— Тю! А какие о нем ходят легенды! — Глеб Иванович махнул рукой. — Над его опорами есть круглые зарешеченные окошки. Так вот, говорят, что за ними, внутри каменных клетушек, держали неплательщиков. Страшно подумать, что было с этими бедолагами, когда уровень воды поднимался. Захлебнуться же запросто! Да и для дворян сомнительное удовольствие. Представь себе: гуляют по набережной разодетые аристократы, а над Фонтанкой разносятся заунывные стоны должников. А ведь на пустом месте такого рода истории не рождаются. Наверняка кого-то действительно таким способом наказывали.