Попаданка. Финал

Ахминеева Нина

Иномирные способности предвидеть гадости отбрасываю. А вот быстрота сделки напрягает. Как юрист, я знаю — документов должно быть много и всяких-разных. Нотариус свой, но смухлевать не выйдет. После удостоверения сделки он обязан передать всю эту кучу бумажек в налоговую. Значит, пакет нужных документов есть. Ромка лишь внес правки: поменял данные покупателя.

Почувствовав, что стало слишком жарко, раздвинула полы «собольего» манто, оттянула пальцем ворот водолазки.

Уф-ф. Идем дальше.

Смолин отказал бандитам,

долго и упорно «окучивающим» его фирму, но сразу же принял предложение горца, даже не встречаясь с ним. Вопрос: в связи с чем такая благосклонность?

В желудке отчего-то забурлило, а в горле пересохло. Испытывая дискомфорт, вышла на улицу. Прошлась туда-сюда у капота мерса. Выпавший ночью снег превратился в грязную кашу, убирать которую коммунальщики не спешили.

— Здравствуй, душа моя, — отвлек от самоанализа раскатистый бас.

Узнав его обладателя, я подняла голову и сухо поздоровалась:

— Здравствуй, Рома.

Ушлый юрист будто не заметил холодности приветствия.

— Я за тобой, краса ненаглядная, — проворковал он, улыбаясь в бороду. — Пойдем. Ждут только тебя.

Я взяла его под руку и ледяным тоном задала вопрос:

— Кто прессовал Смолина?

Не ожидавший, очевидно, подобного Лыков замялся. Затем нехотя признался:

— Псих.

Да чтоб тебя!

Эту кличку я слышала. В середине девяностых «подольские» считались крупнейшей ОПГ в России. Если мне память не изменяет, лидер этой группировки совсем недавно заявил о себе как об успешном предпринимателе. Естественно, это ширма. И, что самое противное, господина Лаликина величали Психом не просто так. Он запредельно жесток.

— Смолин уже сообщил о своем категоричном отказе? — продолжила допрос, идя с коллегой к нотариусу.

— Угу, — Лыков, толкнув входную дверь, пропустил меня вперед и тихо пояснил: — Четыре дня назад. Али знает.

Опаньки.

Грандмастер в курсе — это, безусловно, радует. Но вот понимает ли житель другого мира, кому именно дорогу перешел? Верно ли оценивает степень риска?

Весь путь до кабинета нотариуса я напряженно обдумывала, как себя вести. Все же один раз уже усомнилась в князе и в итоге выглядела полной дурой.

Будь что будет. Али это затеял. Ему и карты в руки.

Чувствуя, как внутри все трясется, глубоко вздохнула. Усилием воли призвала себя к порядку, нацепила маску глуповатой блондинки и уверенно вошла в знакомый кабинет. Роман остался в коридоре.

Мило поздоровалась с присутствующими. Подойдя к столу, села напротив князя и серьезного темноволосого мужчины. Прежде я со Смолиным не встречалась, но в том, что это он, сомнений не возникло.

Владелец зверофермы чисто по-мужски меня оглядел, одобрительно хмыкнул и в ожидании повернулся к горцу. Тот кивнул нотариусу, давая разрешение приступать к работе.

Худощавый седоватый юрист буквально вскочил со своего места.

Подбежал ко мне, положил на столешницу пачку бумаг. Даже для видимости не попросив моего паспорта, он принялся показывать, где подписывать.

А то без него не знаю. Бесит.

Подписывая документы, я всей кожей чувствовала, как тает напряжение, исходящее от внешне невозмутимого Гоева.

Наконец я поставила последний размашистый росчерк, и нотариус облегченно вздохнул. Поздравив с успешной сделкой, он проводил нас до дверей кабинета.

Успешной? Ну да, у Смолина теперь все прекрасно. А что ждет нас?

На улице я сразу же направилась к нашей машине. Распахнув дверцу, мысленно чертыхнулась. С каких пор стала настолько беспечной? Все это время навороченный мерседес стоял открытым. Угнать вряд ли бы кто-то смог, зато украсть ту же магнитолу — вполне. Впрочем, двор закрытый. Кому тут красть магнитолы? Похоже, у меня развивается паранойя.

Устроившись на переднем пассажирском сиденье, я хмуро проследила за тем, как Али пожал руку уже бывшему владельцу пушного комплекса и подошел к мерсу. Сев за руль, горец завел двигатель.

Заговорил он, только выехав на оживленную дорогу:

— Спасибо.

— За что? — я с удивлением посмотрела на мужчину.

— За то, что доверилась, — печально вздохнул тот.

Елки зеленые! Да когда же это кончится?! Доверяю я, доверяю! Но сердце чует беду.

— Мне кажется, у нас будут проблемы.

— Конечно будут, — легко согласился князь. — Для любого бизнеса это обычная история. Сейчас поедем на ферму. Не возражаешь?

— Нет, — покачав головой, перевела взгляд на лобовое стекло.

Я многое могла бы сказать, однако решила держать рот на замке. Желания лезть в его дела не было. Но, боюсь, мое молчание дорого обойдется. Хотя не исключено, что я себя накручиваю. Вчерашний день был слишком щедр на отвратные эмоции.

Выехав из столицы, Али неожиданно начал рассказывать:

— Да, у зверофермы имелись финансовые проблемы. Но месяц назад Смолин заключил крайне выгодный контракт с французами и с полученных денег погасил долги. Хоть мех еще «дозревает», все уже продано. В конце ноября, после забоя, поступит конечный платеж. Сумма небольшая, но на текущие расходы хватит. Так что завтра разъяренные кредиторы не нагрянут, — он усмехнулся.

Мне внезапно стало очень душно. Спина вспотела.

Облизнула пересохшие губы и спросила:

— Если все нормально, то почему он экстренно решил продать ферму? Из-за наезда бандитов?

— Верно. Сказал, что устал с ними воевать. К тому же я дал хорошую цену, — гордо заявил князь. Обогнав очередной автомобиль, он прибавил скорость.

Да что же так тяжело дышать? Еще и затошнило. Похоже, на нервной почве. Или это интуиция таким образом предупреждает об опасности?

Меж тем Али продолжил: