Попаданка. Одна для двоих
Шрифт:
Приподнял её лицо за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. Маше показалось, в них что-то мелькнуло.
Маша, замерев всем телом, спросила:
– Вам не кажется, что мы уже встречались?
– Нет, женщина, я не встречал вас прежде. – голос Короля стал холодным, неласковым. Он отдалился от Маши и не поворачиваясь, стал спускаться с борта, не подав ей руки. Не поворачиваясь холодно отчеканил:
– Не нарушайте правила моего королевства, не вздумайте вечером опоздать.
–
Он не повернулся, но слушал.
– Я вспомнила, где видела вас. Во сне! Вы так часто снились мне, я люблю и любила вас всю свою жизнь.
"Достала", воскликнул бы Иван. "Убил бы", подумал Имре.
Король кивнул и ушёл.
" Молодец, Маша! Зашибись! Заткнись ты уже со своими попытками вернуть ему память" – девушка ругала себя на чём свет стоит. Вот теперь она точно накосячила.
Вернувшись, Маша не находила себе места. Что теперь будет вечером! Она сидела на кровати, запустив руки в волосы. Раскачивалась, не то что плакала, выла!
Глава 24
Вечером пришла старшая фрейлина сопроводить Машу в зал на церемонию. За дверями столпились остальные фрейлины. Все были чрезвычайно богато одеты, напудрены. Их красивые причёски, подкрашеные лица, украшения –всё подчёркивало торженность события. Возбуждёно переговариваясь, она разочарованно смотрели на Машу. Она снова в белом платье. На ней нет украшений. Изящная, но скромная причёска. Не так они представляли себе невесту Короля.
Вдоль коридора от Машиной двери до самых ступеней в тронный зал всюду стояли цветы. Стража была в нарядных мундирах, зажгли немыслимое число факелов.
У дверей в зал процессия остановилась. Входить было нельзя. Ожидалось специальное приглашение. А вот последует ли оно зависело от воли Короля. Он мог заявить, что невеста не подходит. И всё.
Праздник от этого бы не стал менее весёлым.
Машу потряхивало. Она слышала шум, гвалт за дверями. Играла музыка, лаяли собаки. Собаки?
– Откуда здесь собаки? – спросила Маша у старшей фрейлины.
– Его Величество любит собак. В отличии от некоторых, они всегда сопровождают Короля на праздниках.
– Вот стану я королевой и вы, Эстер, не попадёте ни на один праздник. А собаки, ладно уж, пусть будут.
Старшая фрейлина зажмурилась, и надо думать, у неё на языке много чего вертелось…
За дверями наступила тишина. Затрубили горны, Маша вздрогнула. Двери перед ней распахнулись.
Слева и справа её приветствовали гости и свита Короля. На возвышении стоял Имре и протягивал ей руку. У Маши от волнения и счастья подкосились ноги.
Она увидела всё сразу: как мириадами точек отражаются огоньки свечей
Мужчины и женщины в роскошных одеждах, шитых золотом.
Имре, такой красивый, в голубом камзоле и тёмно синем плаще, подбитом горностаем.
Мин, торжественно, откуда ни возьмись прорезавшимся голосом объявил:
Принцесса Беатрис…невеста Короля. Свадьба состоится через семь дней!
Раздался неописуемый гвалт рукоплесканий, трубили горны, собаки с перепугу лаяли, заводя друг друга, – зрелище похлеще наших новогодних салютов!
Имре поднял руку. Всё стихло, угомонились даже собаки. Всех пригласили к столу.
– Что за мода появляться в одних и тех же тряпках? – Король, не поворачиваясь спросил раздражённым тоном,: – Вам не передали платья, украшения?
– Мне не передали туфли. Не могу же я надеть зелёное платье и малиновые башмачки. Украшений не приносили.
– Ну, сегодня то вы придёте? – Король недвусмысленно смотрел ей в глаза.
– Ваше Величество, у вас все дороги ведут в постель?
– Не ведут, а приводят!
Маша скромно опустила голову.
Заметила Мина, исподтишка наблюдающего за ними.
– Ваше Величество, можно мне задать вопрос?
Он со вздохом повернулся к ней, ожидая глупости не от мира сего. Казалось, лицо Короля спрашивало:
– Ну, что ещё?
– Ваше Величество. К вам съехались гости. Но среди них нет моей матери. Она выехала раньше меня на неделю. Где она?
Имре взглянул на Мина.
Тот развёл руками.
– Мать её Светлости не въезжала в город.
– Тем не менее, она выехала две недели назад.
– Сию минуту вышлю дозор вдоль всех дорог. Узнают. Найдут. Доложат.
Мин исчез.
– Давайте поедим. Я голоден.
Имре умудрялся оборвать беседу так внезапно, что Маша терялась в догадках: всё хорошо, или надо начинать волноваться. С другой стороны, она сама подавала реплики, за которые можно прибить. Чего , спрашивается, опять с вопросами полезла?
Машу проводили к столу.
Всё ломилось от закусок, горячего. Много птицы, мяса. Горы фруктов удивляли своим разнообразием.
Что Машу просто бесило, (и к этому ей никак не удавалось привыкнуть), так это то, что люди ели вдвоём, втроём из одной тарелки. Таковы были правила, никто не мог отказаться. Иначе могли заподозрить в злых умыслах, например в желании отравить кого то.
К счастью, к Маше в тарелку никто не лез. Зато её атаковали псы, таща со стола всё, что им нравилось.