Попаданка
Шрифт:
– Ну, ну, что ты…
– На Глотке Мира мне придется драться с Алдуи-и-и-ином, – завыла я, поливая трусливыми слезами ночную рубашку Лидии.
– Уже?! – пораженно воскликнула она, чуть не свалившись со стола. – Это же великий день в истории Скайрима!
– Не совсем, – буркнула я. – Он все равно улетит, у него логово в Совнгарде.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила она и тут же потребовала: – И не вздумай отговариваться очередным откровением. Скади, мы же друзья, и, думаю, я заслужила немного честности.
– Несомненно. Лид,
– Ловлю на слове, – Лидия, улыбнувшись, спрыгнула со стола и пошла греметь по ящикам и бочкам, стоящим на кухне. Спустя десять минут она продемонстрировала свои находки: несколько бутылок с элем и большая пузатая – с вином «Алто».
– Давай, для храбрости, – подмигнула она, потрясая добычей.
– Ага, а наутро снесем Алдуина перегарищем? – хмыкнула я. Немного подумав, кивнула: – Ладно, только немного.
– Эй, кто тут без меня пьет? – конечно, Маркурио тут как тут. Нюх у него, что ли, на алкоголь? Маг деловито отобрал у Лидии одну бутылку и, как ни в чем не бывало, уселся рядом с девушкой.
– Я не удивлюсь, если сюда сейчас еще и все Седобородые приползут, – проворчала хускарл, пихая его в бок.
– Не приползут, у них там своя вечеринка с винищем и Криками, – отмахнулся наемник, откупоривая эль и делая большой глоток. – А вы чего тут собрались?
Метель завывала, бросая в лицо миллионы снежных игл, пытаясь задержать и не пустить дальше, словно зная, что должно произойти. Мы проваливались в сугробы, падали, но снова поднимались и упрямо продолжали путь. Даже Чистое Небо оказалось практически бесполезным.
– Я требую премию и повышение зарплаты, – просипел Маркурио, пытаясь удержать на голове капюшон, нещадно сдираемый промозглым ветром.
За время подъема на Глотку Мира я успела кратко обрисовать грядущую ситуацию, и свита моя была готова к появлению Алдуина – на кончиках пальцев мага потрескивали опасные молнии, Лидия крепко сжимала остро наточенный меч, а Убийца щеголяла новенькими стальными когтями, выкованными ей Климмеком из Айварстеда.
– Ты доживи сначала до этого, – буркнула воительница, отфыркиваясь от снега.
Партурнакс уже встречал нас, кружа над заснеженной площадкой. При виде меня и сумки, из которой торчал Древний Свиток, он заметно оживился.
– Он у тебя… Тит Гре Квалос. Время дрожит от его прикосновения. Это, несомненно, тебя ведет судьба, – проговорил он. Лидия и Маркурио были готовы нырнуть в сугроб, но я жестом показала им, что все в порядке, и помахала старому дракону свободной рукой.
– Надеюсь, все пойдет по нашему плану, – буркнула я под нос, но Партурнакс, скорее всего не услышал, заговорив снова:
– Сами кости земли в твоем распоряжении. Иди, исполни свое предназначение. Отнеси Свиток к временному разрыву, не мешкай. Алдуин идет. Он не пропустит этих знаков!
Еще б он пропустил! Вздохнув, я принялась судорожными движениями вытаскивать Древний Свиток из сумки, но что-то
Наконец, артефакт был освобожден от тканевого плена, и я, крепко прижав его к груди, медленно и на негнущихся ногах направилась к центру площадки. Лидия и Маркурио остались на местах, настороженно осматривая горы и готовясь ко всему. Убийца угрюмо нахохлилась, цепляясь когтями за камень.
Поднялся холодный, пробирающий до костей ветер, свистящий в ушах, но он был не от крыльев Партурнакса. Чем ближе я подходила, тем сильнее я чувствовала дрожь, а перед глазами плыли какие-то странные помехи в пространстве.
Вот оно. Свиток нагрелся у меня в руках, словно призывая открыть его. Сглотнув, я с трудом подняла его повыше и с легким шорохом развернула.
====== Глава 23 ======
На желтоватом пергаменте ярко вспыхнули серебристые письмена и схемы, я невольно прикрыла глаза и почувствовала, как пространство вокруг меня закручивается в вихри. С каждым вдохом воздух все труднее проходил в легкие, и, когда я уже испугалась, что помру от асфиксии, все внезапно стихло. На смену тишине уединенной Глотки Мира, нарушаемой лишь свистом крыльев Партурнакса да воем пурги, пришли звон железа, рев и боевые крики.
Я медленно открыла глаза и увидела ту же площадку на вершине горы, разве что теперь небо пылало всеми оттенками алого и рыжего, а прямо передо мной рыжий норд пытался приложить дракона здоровенной секирой. Чешуйчатый ругался на своем языке и старался увернуться, но на земле он был менее поворотлив, чем в небе, и норд уже успел нанести ему несколько глубоких ран. Впрочем, и Дов тоже был явно не промах и уже нацелился на смертного своими зубешками, когда откуда ни возьмись, появилась женщина в прочной броне и тут же кинулась на него. Через несколько минут все было кончено, дракон дернулся в последней судороге, а воительница стряхнула на грязный снег алые капли и самодовольно рассмеялась, убирая клинок в ножны.
– Хакон! Славный день, верно?
Лучше не бывает, каждый бы день такой был, а. Я на всякий случай присела за большим валуном и навострила уши, вдруг чего интересного скажут.
– Ты ни о чем не думаешь, кроме крови на своем клинке, Гормлейт? – недовольно спросил норд, устало опираясь на свою секиру. Его сходство с женщиной не давало усомниться в их родственной связи. Та снова расхохоталась и хлопнула его по плечу.
– А о чем еще думать?
Хакон не ответил, сделав несколько шагов к краю площадки.
– Битва внизу идет плохо, – проговорил он, с тревогой всматриваясь в подножие гор. – Если Алдуин не примет наш вызов, все будет потеряно.
– Ты слишком волнуешься, брат, – отмахнулась Гормлейт. – Победа будет за нами.
– Почему Алдуин выжидает? – спросил Хакон, оборачиваясь. Из-за соседнего с моим валуна медленно вышел седой норд в одежде Седобородых. – Мы рисковали всем из-за твоего плана, старик.
– Он придет, – уверенно ответил тот, поправляя меч, висящий за спиной. – Да и зачем ему нас бояться?