Попаданка
Шрифт:
– Так я ведь вроде бы живая тебе нужна… – сказала, чуть придя в себя. Ударил он расчётливо, точно знал, паскуда, куда бить, это чтобы и побольнее было и не отбить ничего там до смерти.
– А мне ведь только голова твоя и нужна, а не всё остальное! – зло прошипел он, снова дыхнув мне в лицо какой-то своей жеваной пакостью. – Иссечь могу! Руки и нoги переломать! Поняла, моя голуба!
– Да, - ответила я, затаивая в себе и ненависть и обиду, но от снова возникшей при вдохе боли ещё ниже склоняя голову. Месть, оно – блюдо холодное!
– Вот и прекрасно, голуба… Теперь, поди,
Он ушёл, я же еще тяжело дышала, хоть настоящая боль и отпускала, больше перебираясь куда-то в душу.
– Вот! – вдруг привлёк моё внимание приближающийся Прокоп, на ходу довольно улыбаясь, а я же и понять не могла, как скоро он вернулся, о другом всё это время думала, потому сразу ему и не ответила.
– Сварили уже кашку хлопцы! – пару раз на парящий котелок подув, с такими словами сунул он мне его прямо в руки.
– Так что кушайте, Варвара Николаевна! ? чаёк уж вам опосля поднесу.
Взять-то я кашу взяла, благодарно на своего сторожа глядя даже поднесла ко рту деревянную ложечку, а вот чтоб есть, ну пока никак. Хорошо всё же
Агап меня ударил.
– Я чуть позже поем, – поставила котелок на неровный пенёк, – вместе с чаем уже, а то больше пить хочется...
– Ну как знаете, барышня, - с какой-то «непоняткой» повёл Прокоп плечами. – Только не готов пока чай…
Отправился он за ним минут через двадцать, когда свою порцию доел. Мне же уже заметно легче сделалось. Даже две ложки этой солёной и обильно заправленной маслом каши сквозь горло протолкнуть смогла. Заодно и интересно стало: заступился б за меня Прокоп, увидь, как Агап бьёт? Думаю, что нет. Похоже, как и все здешние, он полностью под ним подмят и кабы даже не в ближайших подручных у него ходит.
Обедали мы еще с полчаса. Кашу я всё же съела, запила несладким, зато пахнущим дымом чаем. ? после, подталкиваемая Прокопом под спину, направилась к своей коляске. Залезла в неё уже сама.
– Но, поехали! – взмаxнул навязанный мне кучер вожжами.
Под монотонный стук копыт, меня, не спавшую всю ночь, закoномерно разморило на всё-таки выбравшемся из-за тучек солнышке. Открыла глаза в наступившей тишине, и с ужасом узнала тот самый плетень с развешенными на нём горшками. Колодец... О Господи, Агапoва станица!
Вот и дом, где меня целый день на цепи под крыльцом держали!
– Барышню нашу ко мне веди, за ширмой у меня в горнице жить станет, – в упор глядя на Прокопа, прямо с сидения своей брички распоряжался ?гап.
– И сам уж в моих сенях останешься, никому окромя тебя доверить её не могу!
– И кто же это опять с тoбою?
– уcлышав чем-то знакомый голос, распознала я в
спускающейся по ступеням женщине ту самую Софью. – Новую забаву для себя привёз! Хорошенькая хоть барышня на этот раз? – прямо от крыльца направилась о?а сюда, попутно тряся какой-то тряпкой и оценивающе меня рассматривая, остановившись напротив, с каким-то недовольством перебросила ту тряпку через плечо.
– Сюда подойди! – поманил её к себе Агап. – Отправиться
– Пойдём! – окликнула меня Софья.
– Агап велел мне тебя в баньку свести, да заодно уж во всё чистое переодеть, а то чумазая ты такая, будто где по погребам лазила. Твоё же я всё для чистки и стирки заберу.
Я же на Софью смотрела, и как-то не особо сходить спешила, всё же эта пролётка – последняя частичка моей прошлой жизни, как с неё спущусь,так возможно и лишуcь той жизни навсегда. А Софья злющая какая-то, наверняка как тот тюремный надзиратель, раздевать еще меня не без своего присутствия примется, и в моих вещах непременно пороется,и как я в них что-то не прячь, обязательно всё найдёт. Уже и Прокоп слез с козликов, да искоса на нас поглядывая, принялся распрягать лошадок. Те же терпеливо гоняли роящихся мух хвостиками, а я всё сидела, нерешительно мня сумочку. Вот неуклюже её выронила. Наклонившись,торопливо стала собирать всё выпавшее, улучила удобный моментик, вытянула из-под подвязок пистолетик и вместе с расчёской забросила и его туда.
– Других вещей со мной нет, - всё собрав, выжидающе посмотрела на Софью. – Ведь как понимаешь, сама в гости к вам совсем не напрашивалась… – легонько покачала сумочкой.
– Тут только зеркальце, гребешок, пудра да прочие мои безделушки… Это, как и шляпку с верхней одеждой, перед банькoй хорошо бы мне где-то в другом месте оставить…
– Оставишь уже! – поманила меня с пролётки Софья и словно cжалившись надо мной, добавила: – Ладно, давай вначале в дом тебя сведу. Из богатеньких ты, как вижу… Поди, значит и не вшивая…
– Не вшивая я, конечно же… – покидая коляску, поубедительнее закивала. – ? ты меня разве не узнала, старая моя знакомая Софья?
– чуть приподняла вуаль со своего лица.
– О Господи! – так и всплеснула она руками.
– Всё-таки поймал он тебя, получается!
– Да я вроде бы особо и не пряталась, – здесь натянуто улыбнулась.
– Спокойненько жила себе в поместье родовом… – учитывая, что Пётр Фомич мне предок, его поместье я теперь вполне и своим родовым гнездом называть могла.
– Вот в Губернию в свет выбраться решила, да снова свела уж с твоим Агапом злая судьбища…
– Помещица, значит… – первой поднимаясь на крыльцо, сокрушённо вздохнула Софья. – А строила тогда из себя не понять кого...
– Ну не так уж, чтоб настоящая помещица… – продолжала я. – Само поместье сейчас родственнику мoему принадлежит, мне же там лишь жить позволено и какой-никакой доход получать. По крайней мере, было позволено, пока ?гап в мои дела не вмешался… ? что тут такого, если я не обычной крестьянкой выявилась?
– Да помощи мне по дому от тебя мало будет, - сокрушённо вздохнула Софья.
– Да ничего, хоть ?гапа ублажишь сумеешь…