Попаданы
Шрифт:
А еще, к сожалению капитана, были "особые условия", которые касались обоих этих офицеров.
Не известно, что натворили они в прошлом, но теперь две эти мягкие задницы крепко держала в своих руках-клешнях-щупальцах, служба контроля за экспериментами, раз в три недели прибывавшая на борт корабля с закрытыми контейнерами, запчасти из которых устанавливались на два, внешне обычных, "Камашана" - тяжелых истребителя, на которых летали эти "подранки на всю кору головного мозга".
За этим следовал легкий спарринг с дежурными
Чаще всего возвращались они побитые, обгорелые и злые, влетая в ангар, а из него, сразу, в медицинский отсек.
Который тоже дал подписку о неразглашении и теперь ходил, мотая слюни на кулак, истекая от зависти к увиденному.
– "Амталл"! Это служба контроля. Уходите, немедленно! Двойку и девятку не ждать!
– Капитан, от ярости, щелкнул жвалами, но... Деваться некуда - прямой приказ.
Загрузив, подлетающие истребители по стартовым ячейкам, "Амталл" передал в эфир последнее "прости" и принялся за разгон.
– Мишт! Плат! Мы уходим по команде "контроля".
– Выдал в эфир, на личной частоте пилотов, связист.
– Ага. Мы догоним, чуть позжее...
– Умение Плата выражать свои мысли ставило в тупик всю команду, начиная от корабельного кока и заканчивая контрразведчиком, которую Плат "малеха прибил", когда она назвала его "рыхлым".
– Он не "рыхлый"... Он - "мягкий".
– Поправил тогда Миюку Мишт, вправляя ей челюсть, выбитую ключицу и накладывая шину, на только что развязанный, хвост.
– Но чаще - больной на всю голову!
Миюка с тех пор долго обходила эту пару десятой дорогой - Мишт, шепнул ей на ушко, что в следующий раз, на ринг выйдет он и от ее фамильной гордости - хвоста - останется короткий огрызок.
После двух месяцев такого поведения, Плат поймал Миюку в коридоре, зажал в угол и... Долго-долго смотрел в глаза королевской кошке, доведя ее до состояния невменяемого стояния, бормотнув себе под нос одно слово голосом, от которого шерсть на теле девушки стала дыбом, добавив ей сантиметров пятнадцать.
"Кошатина..."
Сейчас отношения выровнялись, и эта троица даже пару раз набиралась в станционных барах, на своих, честно заслуженных, выходных.
Капитан постучал когтем по углу управляющего пульта, желая своим пилотам вернуться с победой. Пусть - раненными, побитыми, но живыми и - с победой.
Перед самым уходом в прыжок, пост контроля за пространством уловил ломящийся из "прыжка", тяжелый корабль.
И капитан постучал по другому углу, призывая на помощь всех известных ему божеств и богинь, давно позабытых, по причине ненадобности.
"Амталл" скрылся в прыжке.
– Плат!
– Тихонько окликнул напарника Мишт.
– Они ушли! Ты координаты ввел?
– Ага.
– Фигура в золотисто-песочном скафандре легко выскочила из приоткрытого трюма и, оттолкнувшись от его края, грациозно преодолела метры пустоты, отделяющие транспорт от истребителя.
– "Коллегам", стандартная десятая часть, как и договаривались.
– Помню. Не учи.
– Мишт довольно прищелкнул языком.
– Приятно с твоими работать - все тихо, и "пуф-ф-ф", и пропало и снова возникло...
– Сплюнь.
– Плат притормозил коротким импульсом встроенного в скафандр двигателя ориентации и замер, дожидаясь, когда истребитель откроет кабину.
– Нам еще добраться надо...
– Следующий - мой!
– Мишт потянулся и заворочался в тесной кабине своего кораблика.
– Ты, вечно выходишь, ноги размять, а я сижу, как пришитый!
Пока напарники болтали, сперва транспорт, а следом за ним и один из кораблей прикрытия, окутавшись полями защиты, ушли в разгон и, стремительно набрав скорость, исчезли в прыжке, отъев кусок выходящего из гипера, монструозного сооружения.
– Плат! Сматываемся!
– В голосе Мишта звучала такая паника, что по "газам" давнули не сговариваясь: даже поврежденный, линкор не самая приятная цель для двух, пусть и тяжелых, но всего-навсего, истребителей.
Линкор окутался сиреневой шубой щита и первым делом ринулся к стоящему поодаль конвойному судну, на ходу открывая километровой длины и высоты, квадратную "пасть" и подхватывая кораблик силовым полем.
Потратив десять минут на спасение "имущества", линкор зорким глазом огляделся по сторонам и приметил две скорлупки, мчащиеся во весь опор, в сторону светила.
Шевельнув стволами и понимая, что калибр в пятьдесят метров, для стрельбы по двум истребителям это как-то слишком жирно, линкор выпустил два десятка "полумесяцев", а чуть подумав - еще десяток, видимо, для "верности".
Или, возможно, к тому времени уже успели опросить членов экипажа "конвоира"?
– Мишт, ты чего?
– "Долбанный пушистик"!
– Мишт рычал и плевался ядом в микрофон.
– Опять этот экспериментальный "хренатрон" накрылся!
Плат вздохнул.
"Хренатроном" они, не сговариваясь, называли между собой маленький приборчик, позволяющий их истребителям делать "прыжок".
Основанный на странной теории, он работал и жил собственной жизнью, отключаясь в тот самый момент, когда был жизненно необходим.
Самое обидное во всей этой ситуации было то, что уйти в прыжок было можно. Только вот выжить пилоту, при этой неисправности - нельзя.
– Давай, уходи.
– Принял решение Мишт, разворачивая истребитель навстречу спешащим "полумесяцам".
– Я их задержу!
– Идиот.
– Услышан он в ответ, насмешливый голос напарника.
– Давай, выбирайся наружу, я подхвачу!