Попадос. Месть героя. Том второй
Шрифт:
— Явились, не запылились! — Буркнул он себе под нос. — Я уже думал, что они не придут, — уже мысленно продолжил он, одновременно с этим читая заклинание «Железной кожи» несмотря на сложность ворожбы и давность её последнего использования, чары легко ложились, укрепляя кожу мужчины. В тоже время шум за дверью нарастал, свидетельствуя о том, что враг уже в приёмной и вот-вот ворвётся в кабинет.
В ответ надвигающейся опасности на лице лекаря лишь появилась кривая ухмылка, которой он и встретил влетевших в кабинет монардаров. Злобные и наглые взгляды мужчин быстро
— В соответствии с приказом цармондараса Паира Лараса требую выдать Вилану Гаурус подозревающуюся в заговоре против его превосходительства! — По выражению царившему на лице говорившего и его товарищей, Барус сразу понял, какие мыслёнки крутятся у этих уродцев, паразитирующих у власти. Но не стал их озвучивать, у него вообще не было желания разговаривать с ними.
Всё также криво улыбаясь лекарь неторопливо обвёл вошедших мужчин взглядом. — Всего пятеро, — подумал он, — значит ещё человек десять снаружи. — Его руки чуть покрепче ухватили массивный дубовый стол, а в следующую секунду сие творение столяра полетело в солдат.
Естественно, никто из монардаров не ожидал такой прыткости и силы от обычного лекаря, из-за чего троих на месте придавило столом и лишь двое, чудом, смогли отскочить. Но не успели они вынуть клинки, как до их слуха донеслись быстрые, произнесённые скороговоркой, слова заклинания ветряного клинка. Конечно, ни один из оставшихся монардаров не знал этих чар, да даже если бы и знал, то разобрать бы всё равно не смог, настолько быстро они было произнесены.
В следующее мгновение Барус резко выбросил свою левую руку, в сторону одного из монардаров, после чего тот тут же отшатнувшись, повалился на пол, а из его наполовину разрубленной шеи толчками стала вырываться кровь.
— Скотина! — Раздался вскрик оставшегося монардара, во взгляде которого уже не осталось даже капли наглости и пошлости, их заменили ненависть и звериная злоба. Мужчина вынул свой меч и бросился на Баруса, но в него тут же полетел стул, стоявший за доктором и добрый десяток слов очередного заклинания.
Когда же монардар отбил стул, то следующим что он увидел, был небольшой огненный шар, который нёсся ему прямо в лицо.
— Замечательно, — констатировал Барус, оглядевшись по сторонам, а в следующий момент в кабинет влетела Вилана и с ужасом уставилась на представшую её взору картину.
— О! Ты как раз вовремя, — как ни в чём не бывало, произнёс лекарь. — Нам пора уходить, — добавил он, после чего тут же стал читать заклинание огненного шара.
Первый шок быстро отпустил девушку, и она уже хотела остановить отца, который явно не с добром смотрел на лежавший возле парадной двери стол. Вилана сразу заметила, что под ним лежат трое рыцарей и с трудом погасила желание тут же броситься к ним на помощь, надеясь уговорить отца пощадить их. Но не успела она произнести даже слова, как в стол полетел огненный шар, мгновенно воспламенив его.
— Отец! Что ты делаешь?! Они же не представляли опасности! — Тут же воскликнула Вилана. От ужаса произошедшего ей стало немного не по себе и она, чуть качнувшись, еле удержалась на ногах.
— Тебе так кажется
— Отец! Но так же нельзя! — Воскликнула Вилана, которая не верила своим глазам. Безусловно, как только герои покинули клинику, Барус ей сказал, что их жизнь ближайшее время очень сильно измениться. Но она даже помыслить не могла, что это будет настолько радикально. Ведь перед ней стоял буквально другой человек. Вместо вежливого и доброго лекаря Баруса, она видела хладнокровного убийцу, который способен уничтожить любого, кто встанет на его пути.
— Поверь мне дорогая, эти скотины заслужили куда худший конец, так что можешь считать, что я их пожалел, — произнёс Барус, в голосе которого всё также чувствовался холодок, хотя он и пытался говорить помягче. — Всё пошли, здесь слишком опасно оставаться! — уже более жёстко продолжил мужчина, заметив, что комната уже полностью заполнилась дымом.
Вилана привыкла слушаться отца, хоть он и был всегда мягок с ней, она беспрекословно подчинялась ему. И хоть сейчас, всё её нутро протестовало, она всё равно послушалась его.
Больница, а по совместительству и дом лекаря, быстро наполнялась дымом. И уже через пару минут Вилане было тяжело дышать. Девушка не понимала, почему они до сих пор внутри, а её отец, молча стоит возле чёрного входа, прислушиваясь к чему-то что твориться снаружи.
— Накинь капюшон, — неожиданно сказал Барус, и как только Вилана это сделала, он быстро открыл дверь и выглянул наружу.
Свежий воздух на мгновение окутал девушку, но не успела она полностью прочувствовать это, как её отец, твёрдо произнеся, — пошли! Пошли! — чуть подтолкнул её в дверь и уже через секунду они шли по замызганным, грязным задворкам.
Вилана никогда не понимала, зачем в городе оставлены эти мерзкие улочки, по которым даже днём было страшновато ходить. Ведь на них часто можно было встретить каких-нибудь бомжей да бродяг, которые явно ждали своего часа «впиться кому-то в глотку». Девушке было невдомёк, что все эти улочки появились далеко не вчера и оставлены они были как раз вот для таких случаев, когда нужно было срочно и незаметно уйти.
Откуда-то с соседней улицы, куда выходил фасад их частной клиники, всё громче стали доноситься крики, от которых Вилане всё больше становилось не по себе. Но она не успела о них хорошенько подумать, отец, шедший чуть впереди, взяв её за руку, твёрдо потащил за собой, не позволяя ей погрязнуть в происходящем.
— Когда выйдем на улицу, держи голову пониже, чтобы никто не видел твоего лица, — жёстко произнёс Барус, а ещё через секунд пять они действительно оказались на довольно широкой улице. Которая, как помнила Вилана, вела в центр города. Но к удивлению девушки, они не направились по ней, а за место этого, перейдя через неё, зашли в другой узкий переулок, где ужасно воняло испражнениями и мочой, и быстро пошли по нему.
Вскоре шум, доносившийся от больницы, затих, а ещё через некоторое время Вилана обнаружила, что они вышли к городской стене и идут вдоль неё. Только сейчас девушка обратила внимание, что накрапывает дождик, а на улице, где они идут, никого нет.