Попал, так попал (Гексалогия)
Шрифт:
– Почему?
– Этот Азериас – один из древних богов, о которых я говорил. И один из тех, кому в жертву приносили человека.
– О боги! – Меня аж передёрнуло от этого.
– Ага. И слова о том, что он возьмёт свою дань за все годы, проведённые в заточении, думаю, тебе объяснять не надо.
– И сколько он пробыл в заточении?
– Около десяти тысяч лет.
– Короче говоря, пришёл конец света, – подытожил я. – Не думаю, что та буря случайно открыла этот храм.
– Можно не сомневаться.
Я чуть не взвыл. Опять боги! Всё, иду в этот тёмный пантеон и навожу там порядок! Достали они своими выходками!
– А значит, наш караван следующий на очереди в жертвы этому богу?
– Получается, что так.
А с птичкой обломинго, которая летает и гадит, его не познакомить? Щас мигом устрою…
– Идём?
– Ничего больше не остаётся, – пожал плечами магистр, и мы шагнули внутрь.
Как только мы сделали первые шаги по коридору, на стенах зажглись факелы, освещая прямой, как стрела, путь. Ну, за это хозяевам спасибо, а то считать повороты лбом как-то не хотелось.
До ближайшего поворота. Каменный пол был отполирован едва ли не до зеркального блеска (и не влом было кому-то его шлифовать), на стенах всё такие же письмена на непонятном языке. Да и сам коридорчик впечатляющих размеров, статуи, наверное даже головой не цепляются.
– А как этого бога в заточение загнали? – решил я проявить интерес к истории, чтобы не так было страшно.
– Как по твоему, в чём состоит сила бога?
Я задумался.
– Ну, в них должны верить. Если нет веры в бога, он может просто исчезнуть. Так ведь?
– Да, ты прав. Люди стали отворачиваться от Азериаса за то, что он стал требовать больше жертв. Они принялись разбивать его статуи, маги боролись с его жрецами. Азериас стал терять свою силу. Видя, что борьба проиграна, жрецы в главном храме, где мы сейчас и находимся, провели какой-то ритуал, умудрившись поместить сущность Азериаса в материальную оболочку. В его статую. Там он может жить даже без веры в него самого. И теперь ему нужны жертвы, чтобы освободиться от этой оболочки. Но до этого он должен набрать должное количество приспешников, чтобы существовать не как статуя, а как бог.
– Понятно то, что ничего не понятно, – замотал головой я, запутавшись в рассуждениях магистра. – Где он возьмёт и тех и других?
– В нашем караване. Там он наберёт и тех, и других. Часть пойдёт на жертвы, чтобы дать ему сил, а часть будет ходить и проповедовать, что его господство есть хорошо.
Я поёжился. Мрачновастенькая перспективка, как ни покрути.
– А разобраться с ним как?
– Уничтожить его телесную оболочку, то есть статую.
– Всего-то?
– А так же тех, кто будет нам мешать это сделать.
А вот это
А вот Шенгу я первую нашу встречу припомню. Говорил, что мне всего лишь надо помочь Неригану, и это спасёт Светлый пантеон, а напрямую с богами – ни-ни! Угу, который раз уже «ни-ни»!
Повороты коридора закончились (явно кто-то по пьяни делал, на трезвую голову столько поворотов не придумать) и мы оказались в большом зале. Что-то эти боги явно страдают комплексом неполноценности, вечно у них все постройки большие. Может возмещают чего? Ладно, не будем вгонять в краску богов.
Зал был прямоугольным, и освещался он огнём в больших блюдах на высоких подставках. Масляные, что ли? Вон, как коптят, аж потолок почернел.
Пол перед нами специально был выложен камнем другого цвета, и эта дорожка вела к трону мимо каменных колонн, подпирающих потолок. Между колоннами стояли статуи, похожие на те, которые были перед входом в храм. Ещё четыре статуи стояло позади трона, а перед ним шесть неизвестных личностей в бордовых балахонах. И где они это тряпьё нашли десятитысячелетней давности? Кстати, неплохо сохранились.
На самом троне, как я понимаю, сидела статуя Азериаса. По росту она даже сидя была выше, чем остальные. Из одежды на нём было что-то вроде туники, разукрашенной какими-то рисунками. На наскальную живопись в коридоре они не походили, так что вполне вероятно, что это именно украшение одежды. Как вы понимаете, и статуя, и одежда на ней были каменные. И невозможно было сказать, смотрит он на нас или нет. Взгляд у каменных глаз как-то отсутствовал.
– Впервые вижу, чтобы жертвы приходили сами! – прогремел в зале чей-то голос.
Мы с Райнелом принялись оглядываться в поисках источника. Из любопытства я даже приподнял надгробную плиту с одного каменного саркофага (а то, что эта плита весит около полутора тонн – это мелочи), стоявшего возле стены. Страх куда-то ушёл. Осталось только чувство непонятливости «а что дальше?».
– Для начала поздороваться не мешало бы, познакомиться. А потом уже выяснять, зачем гости пришли! – ответил Райнел. Я кивнул, подтверждая его слова.
Интересно, а мой кивок хоть кто-то заметил?..
– Сюда приходят только за двумя вещами! – продолжал греметь голос неизвестно откуда. – Дабы преклониться передо мной и уверовать в меня, либо же отдать свои силы мне.
– Как по мне, так перед девушкой преклоняться иногда приятнее, – заметил я.
– Это смотря какая девушка.
– Тоже верно, – согласился я и обратился к голосу из ниоткуда. – Ты извини, но мы тут не за этим пришли. У нас немного другие планы. Говорят, что тут статуя Азериаса есть и она портит весь вид. Вот мы и пришли разобрать её, чтобы она никому не мешала.