Попала...Попала! Попала!!!
Шрифт:
— Тогда я и вызвала Сэй. Я вычитала заклинание в одной из книг моего дяди. И, уверяю вас, я призвала Сэй со всей осознанностью ее действий. Я хотела, чтобы она узнала то, чего не могла узнать я. Просила дух защитить нас от беды. Спасти от ведьмы…
Тут библиотекарь не выдержал.
— А вам не приходило в голову, что до призыва этот дух был живым человеком из иного мира!
Астель посмотрела ему в глаза. Твердо. Не отводя взгляда.
— Мои подруги тоже были живыми людьми, — сказала она, — Но вот их нет. Для меня Сэй была единственным выходом.
Библиотекарь невольно замер.
— Я хотела вернуть ее домой, честно, — грустно подытожила девушка, — Я помогала ей. Давала свое тело, когда это было необходимо… А теперь я нигде не могу ее найти. Я потеряла связь с ней. Я ее не чувствую. Но, думаю, вы можете помочь мне, не так ли?
Она подняла вопросительный взгляд на Жака.
— Я тоже могу лишь догадываться, где Катерина сейчас, — ответил тот, — Но лишняя помощь никогда не помешает. Если, конечно, вы готовы рискнуть и собой, а не только чужими душами, — едко заметил мужчина.
Астель лишь засмеялась в ответ.
— Я расщепила свою душу, прежде чем звать чужую, — сказала она, — И да, я готова на все, чтобы отомстить убийце.
Жак Сим кивнул девушке, взял свою сумку амулетов, и они оба — Жак и Астель- направились к месту встречи с Гансом.
Мы с Гербертом сидели в лесу на большом камне. Вокруг ухали совы. Надвигалась ночь. Интересно, почему в своем подсознании я все еще продолжала менять время суток? Хотела сохранить иллюзию реальности? Или мозг мой закостенел настолько, что не мог воспринимать день, как нечто вечное?
Герберт тоже оставался со мной. Мы не разговаривали, но сидели очень близко друг к другу, руки наши соприкасались. Я знала, что он не реален. Знала, что любит он вовсе не меня, а ту, другую, давно ушедшую Катерину, но все равно я была рада, что он здесь. Мне казалось, я могу сидеть так вечно. Однако, Герберт внес в наш покой свою коррективы.
— Разве ты не хочешь спросить меня, за что я убил свою невесту? — тихо сказал он, когда последние лучи закатного солнца растворились во тьме глухих деревьев.
— Хочу, — лаконично ответила я, — Иначе ты не задал бы мне этот вопрос.
— Но ты боишься спросить меня сама?
Я даже не повернула на него головы. Сейчас Герберт был частью меня и частью моего воображения одновременно. От того, я точно знала, какое выражение я увижу на его лице. А мне не хотелось смотреть в его добрые и грустные глаза.
— Молчишь? — ухмыльнулся Герберт, — Тогда ответь сама на один вопрос.
Это было неожиданно. Я напряглась, но позволила своему подсознанию в лице Герберта продолжить.
— Что злит тебя больше? То, что я убил свою невесту, или то, что я убил тебя?
Я встала с камня, отошла от Герберта, машинально обхватила себя руками.
— Кажется, мы решили, что убийца Ларэйн, — чуть дрожащим голосом, сказала я.
— Да. Возможно, она и подставила меня сейчас, — согласился Герберт, — Но это не отменяет того, что ты видела в голове моего отца.
Я молчала. Все лесные звуки снова стихли, оставив лишь мое дыхание и сердцебиение.
— И все равно, я не верю, что ты убийца, — наконец ответила я, — Всему должно быть объяснение.
Герберт хмыкнул
— Но если бы я им был, — уперто продолжил он, — То что злило бы тебя больше? Факт убийства, или же то, что его свершил я именно над тобой?
Я засмеялась. Это и вправду было смешно. Неужели даже мое собственное подсознание пытается представить, будто я — это призрак, реинкарнация или образ (все равно что) — погибшей невесты Герберта?!
Но я знала себя. И, даже если в какой-то из прошлых жизней я и была той Катериной, или принцессой, да демоны с этим — даже будь я когда-то Драконом(!) — то это была моя прошлая жизнь. Теперь же, поверх всего этого, появился новый человек. Я не знаю, лучше я, или хуже той прежней. Но все, что испытывала я в мире, где жила свои двадцать лет до «попадения» — все чувства, все эмоции, все-все-все. Это делало меня иной. И это делало меня мною. Меня зовут Катя Шымкина. Я училась в международном банковском институте, нашли работу в престижном банке, а потом…упала в открытый люк. Вот так глупо и даже смешно.
И я вспомнила все это так внезапно, что странно было, как я могла это забыть. А, вместе с этими воспоминаниями, в мой внутренний мир пришли и иные. О моей матери — Марте, о нашей жизни на окраинах Сэн-Тубр, и обо мне с Гербертом. Я вспомнила, как м встретились, как полюбили, и как он…убил меня? Нет. Это был не Герберт. Герберт был левшой. Я знала это, а убийца, наносящий мне удары в воспоминании, делал это правой рукой!
Я смеялась и плакала одновременно. Странно осознавать себя «двойной попаданкой», глупо радоваться тому, как собственная смерть в обоих мирах полетела перед твоими глазами. Но, между тем, все это принесло мне покой. Я поняла кто я. Осознала, кого люблю, и, главное, узнала, что мой возлюбленный действительно не убийца. А остальное было неважно!
Теперь, оставалось лишь выбраться из плена, в который заточила меня Ларэйн. Но я точно знала, что могу и это.
Глава 36
Ларэйн ждала своих братьев.
Еще до того, как стражники сообщили ей о «таинственном» исчезновении князя и барона из их темницы, Ларэцн знала, что они братья прейдут к ней. И она очень жаждала их визита.
Во-первых, ореол боли и несчастий, окружавший их, был слишком питателен и давал отличный заряд силы. А во-вторых, и Ларэйн должна была признать это, ее прекрасный, годами выработанный план, дал осечку. Для исполнения всего задуманного, Ларэйн был необходим жидкий огонь, созданный Владом. Но увы, этот паршивец Влад запечатал магией вход в свою лабораторию. И на то, что она, Сэрра с вековой историей, не сможет вскрыть этот магический замок — Ларэйн никак не рассчитывала.
Однако, ее глупые братишки сбежали. О, это было как нельзя на руку! Ларэйн выведает все, а потом убьет их, объявив народу, что это была лишь самозащита со стороны несчастной княгини!
От этой мысли Ларэйн невольно улыбнулась.
Но где же братья? Отчего задерживаются? Почему не срывают двери с петель?! Не вламываются в ее покои?! Как нетипично для этих самонадеянных глупцов. Впрочем, они придут к ней рано или поздно, Ларэйн сделала все, чтобы так случилось.
Княжна вздохнула.