Попали
Шрифт:
Кузнец похмыкал с задумчивым видом потом достал здоровенные кусачки и споро расчекрыжил обруч. Откусил лишний кусок после чего пробил две дырочки и заклепал обруч сложив половинки внахлёст друг с другом. Серый примерил получившее усовершенствование изделие, глазомер кузнеца не подвёл, корона теперь сидела как влитая. И они расстались довольные друг другом. Кузнец был доволен всё же больше так как ему остался забытый Серым кусочек золота от короны.
Во дворе ему встретился возвращавшийся откуда то из-за ворот Лом.
— Ну ты прямо прынц гадский. Ха ха
— О бедный Юрик я знал его Горацио, я целовал эти губы…
— Чё тебя всё в пидорастию то, куда-то тянет, какие на хрен губы?! Йорик это ж мужик, как я понял!
— Это из шекспировского Гамлета, балда! Хотя хрен его знает, может ты и прав, тогда это было модно. Вот один из его сонетов у меня всегда вызывал сомнения:
Лик женщины, но строже, совершенней
Природы изваяло мастерство.
По-женски ты красив, но чужд измене,
Царь и царица сердца моего.
Твои нежный взор лишен игры лукавой,
Но золотит сияньем все вокруг.
Он мужествен и властью величавой
Друзей пленяет и разит подруг.
Тебя природа женщиною милой
Задумала, но, страстью пленена,
Ненужной мне приметой наделила,
А женщин осчастливила она.
Пусть будет так. Но вот мое условье:
Люби меня, а их дари любовью.
(Примеч. авт. У. Шекспир сонет 20, пер. С. Я. Маршак)
— Ну ты и стихоплёт! Сам придумал? Гы гы. И ты эта, там поаккуратней гуляй значит, я тебе забыл сказать, но там недалеко сегодня наткнулся на натурального зомби. Еле отбился.
— Из 'наших' кто откопался?
— Да не, не думаю, этот уже гнилой весь был.
— Ты вот что Серый, я тут подумал, а чего нам тут сидеть высиживать в этих вонючих развалинах?!
— И? Ты давай развивай мысль, чё замолк то, на полупредложении?! Если есть что дельное предложить то выкладывай!
— Я вот и говорю. Хренали нам тут сидеть?! От врагов, спасибо неведомым богам, отбились…
— Ну?!
— Баранки гну! Я и говорю, если всех врагов перебили, то кто их дом остался охранять то?! Может там всего пара человек! Пойти, что ли поглядеть. Может, приватизировать их домик удастся.
— Оки-споки, я то не против. Только мелкую девчонку я с нами забираю.
— Чё, понравилась? А она для тебя не чересчур мелкая?
— А тебе что-то не нравится?!
— Да
— Чё?
— В крынку нэлезет… Хахаха… Это из анекдота, ты его не знаешь.
И пошел куда-то, довольно насвистывая под нос незнакомую мелодию, так и не рассказав анекдота, над которым ржал.
Глава 16
Мы в ответе за тех,
у кого
кого приручили.
Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц".
Мелкую и вредную девчонку Серому в тот день так и не удалось изловить, та его довольно удачно избегала. Причём не пряталась, а ловко ускользала от него. Он то и дело видел её мелькающей в отдалении, но при первых признаках того что он движется в её направлении чертовка с лёгкостью пропадала из его поля зрения. Что бы опять появится спустя некоторое время. Эта игра его довольно сильно утомила и пробурчав себе под нос, мол, видали мы таких этаких. Он, плюнув на дальнейшие попытки поймать, занялся своими мелкими делишками. Которых, тем не менее, хоть и по мелочи, но хватило до самого вечера.
Так как Лом планировал завтра с утра уже выдвигаться и больше возвращаться сюда был не намерен, то Серому кое-как удалось растолковать эту мысль фельдмаршалу, а тот уже донёс её до остальных аборигенов. Стоило прихватить с собой необходимые припасы, кое-что из наиболее ценных вещей, да и той же еды не помешает. Так что спать он лёг уже затемно.
И тогда уже несносная девчонка сама пришла к нему, несмело устроившись на краешке кровати. Он сонно подгрёб её к себе под бок и заснул. Обняв её как плюшевого медведя, засопел, уткнувшись носом ей в волосы.
Проснулся он уже поздним утром. Солнце уже вовсю пускало по комнате 'зайчиков'. И причиной его 'просыпания' видимо являлась опять же эта девчонка, которая осторожно старалась выбраться из-под его руки.
Он, сделав вид, что ещё спит почти позволил ей вылезти, когда резко схватив её, повалил обратно на кровать и принялся щекотать.
Та, взвизгнув от неожиданности, принялась отбиваться смешно верещать, смеяться, захлёбываясь смехом, и даже иногда визжать.
Такое веселье продолжалось минут пять, пока та не описалась.
Так как стало уже не так весело, поскольку перепало и Серому, то тот отпустил её и поспешил сбросить с себя замоченные трусы и рубашку без рукавов, в которой он спал. Искоса наблюдая как девчонка так же избавляется от ночной рубашки и переодевается в платье которое было аккуратно сложено на стуле здесь же в комнате.
Но в отличие от неё он сам одеться не успел, так как в их комнату, как слон в посудную лавку, ввалился Лом. На ходу начав раздавать ЦеУ и всячески отравлять радость от хорошего утра.