Попасть в отбор, украсть проклятье

Мамаева Надежда Николаевна

Эта ночь была последней. Самой сладкой. Самой горькой. Нашей.

Ворон дарил мне умелые ласки, возбуждая, сводя с ума. Моя ладонь скользнула на его живот, и он вздрогнул от удовольствия. А я осмелела. Пальцы спустились ниже.

– Еще… – простонал он мне в губы, часто дыша.

Осторожно обхватила ту часть мужского тела, которая способна дарить не только наслаждение, но и жизнь. Скользнула выше и опустила сжатую ладонь.

– Та-ай.
– Услышала я его почти рык.

А затем ?р отнял мою ладонь и вжался в меня. Еще

раз и еще. Разгоряченная кожа, запах страсти и пота, разметавшиеся волосы, напряженные мышцы – сегодня в этой спальне сплелись наши тела, стоны, души. В этот миг мы были единым целым. Дарили себя и обладали друг другом. Я судорожно цеплялась за его плечи, чувствуя, как ?р заполняет меня, всю, без остатка.

Ритмичные толчки уносили меня все выше. Я откинула голову, умирая и рождаясь в руках ворона, слыша его:

– Да, Тай, да…

Мы были мокрые, уставшие приятной усталостью, которая дарила легкость и веру: все возможно, у нас все получится. В этот миг мы чувствовали себя бессмертными.

– Если бы мы не узаконили наши развращения раньше, то я просто обязан бы был это сделать сейчас, – усмехнулся ворон, целуя мое плечо.

– Увы, боюсь, на это не было бы времени. – Я посмотрела в его глаза, блестевшие во мраке.

– Но я был предусмотрителен… – заявил ворон в лучших традициях «сам себя не похвалишь, сидишь как оплеванный».

– О да, ты настолько предусмотрителен, что даже залу с родовым древом запер, – поддакнула я.

– А еще я подготовил пакет для отца.
– Он встал и, не смущаясь своей наготы, прошел к нашим вещам, лежавшим на полу. Я залюбовалась его телом: жгутами мышц, отметинами шрамов и вязью татуировок и рун на расцарапанном мною плече.

– Тай, передай это императору. Здесь доказательства вины того, кто стоит во главе заговора. Сегодня во время штурма он будет в здании музея. И я сделаю все, чтобы он не дожил до рассвета.

– Я поняла…

Мы одевались быстро. Выйдя из спальни в коридор, я поспешила в читальную залу, а ворон – наоборот, прочь из дворца. Но не успела я сделать и пяти шагов, как услышала:

– Тай!

Замерла, чтобы резко обернуться и… Ар вернулся, преодолев разделявшее нас расстояние, и поцеловал меня. Еще раз. Теперь точно – последний.

Но даже в такой момент мое невезение не могло не напомнить о себе. На этот раз у него был ехидный голос Вильфреда:

– Братец, ты ли это? Такое безрассудство. И это вместо того, чтобы спешить на совещание.

– Сгинь за Гранью! – раздраженно бросил ворон. – Дай мне на прощание поцеловать свою жену!

? спустя секунду я поняла, что даже великие князья знают словечки жителей трущоб.

– Твою ж!..

М-да… Второе «фи» в мой адрес в исполнении Вильфреда было поэмоциональнее первого. Вот ведь я: снова обманула его! А он только свыкся с мыслью, что Тай не скромная провинциалка, а шпионка. И тут второе «здрасти».

– Что? Как?
– Вильфред выстрелил в брата сразу залпом вопросов.
–

Где ты вообще ее откопал?

– На кладбище. Она со стаей озверевшей нежити дралась…

– Жаль, что ее там не загрызли, – родственничек, который так и не простил мне первый конспиративный обман, был предельно честен.

Так и тянуло возразить «вообще-то загрызли», но я сдержалась.

– Вил, еще одно слово и…

– И начнется совещание, - напомнила я, разом охладив пыл обоих.

– Иди. Я буду через минуту, - холодно произнес ворон.

Вильфред нехотя подчинился.

– Зато теперь я понял, почему он весь совет косил на меня налитым кровью глазом, - усмехнулся ?р. А затем взял мое лицо в руки и невесомо коснулся губами лба.
– Увидимся за Гранью.

– За Гранью, - эхом отозвалась я.

Ворон ушел. А я еще несколько минут смотрела ему вслед. Я вскинула голову. Вдох. Выдох. Мудрецы говорят: боишься – не делай. Делаешь – не бойся. Сделал – не сожалей.

Но когда у тебя выбор лишь в том, как умереть, отступают не только страх и сожаление. Вообще все чувства.

Совещание длилось чуть больше часа и закончилось хлопнувшей дверью: ворон покинул зал, за стенами которого император и совет остались обсуждать вопросы помимо разрешения на прилет драконов.

Я незаметно скрылась из свиты Ее Величества больше получаса назад. И теперь стояла, выжидая момент, за одной из колонн.

По договоренности с Аром я должна была войти в зал, протянуть Императору записку от ворона с предупреждением и подтвердить это родовым перстнем. Кольцо же –стать мне пропуском через охрану у дверей.

Но я на всякий случай подготовила и свою «импровизацию», для которой мне и понадобился кинжал. Ибо второй попытки не будет.

Когда я подошла ко входу в зал совещаний, который охраняли двое стражников, то услышала чеканное:

– Приказ никого не впускать!

Предъявленный перстень не возымел действия. На моей руке возник другой аргумент: плетение связующего аркана. И тут выяснилось, что господа-стражи – боевые маги.

– Если вы используете чары, - сверкая пульсаром, предупредил страж, – то я буду вынужден вас убить.

Я сжала зубы, осознав: даже если я прорвусь в зал, меня не будут слушать. Просто примут за ещё одну сумасшедшую… И я втянула плетение в ладонь.

– Хорошо. Я приду чуть позже, - с этими словами я отступила.

Внутри все заледенело. Хотелось сорваться в бег, закричать. Но я шла, не прибавляя шага, не привлекая внимания, с прямой спиной. В читальную комнату. Именно там был мой пропуск в зал совещаний. В любой, демоны дери этот дворец, зал.

Я приблизилась к ней бесшумно. Как учили будущих некромантов. Чтобы ненароком не спугнуть чуткую нежить и тем не дать себя убить. Шаг. Второй. Словно по битому стеклу. Осторожно.

Сталь вышла из рукава тихо, как змея, готовая к броску. И так же тихо легла у шеи ?е Величества.