Попасть в прошлое - не напасть, как бы в прошлом не пропасть
Шрифт:
Удачей было и то, что согласно распоряжения нынешнего командующего ВВС РККА П. Ф. Жигарева, в данный момент Рычагов находился в Минске, закончив инспекционную проверку состояния авиационных частей приграничных округов. Поэтому, как никто другой, владел обстановкой по состоянию дел в авиационных частях, и, самое главное, находился непосредственно на месте событий. А обладая полномочиями инспектора, будет в состоянии организовать достойный отпор Люфтваффе.
– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, - принял Рычагов предложенные правила игры.
Я находился в цейтноте, поэтому долго рассусоливать и наводить тень на плетень не стал, а сразу, взяв быка за рога, спросил прямо в лоб, без обиняков:
– Я в курсе,
– Так точно, товарищ Сталин!
– Тогда скажи мне честно, Паша! Всю правду скажи - как на духу! Если завтра начнется война с фашистской Германией, выиграют наши соколы битву за небо у Люфтваффе?
– Честно?
– в его голосе чувствовались нотки сомнения.
Видимо, недавние события, заставили его пересмотреть свой взгляд на то, что можно, а что нельзя говорить большим начальникам. Что не всякая правда им нужна. А высказанная вслух может быть и смертельно опасна для говорящего.
– Ну ничего, - подумал я, - в этой реальности, если и будет суждено тебе погибнуть, то хотя бы не как предателю. А если все пойдет, как я планирую, то возможно что и минует тебя чаша сея. В виде дамоклова меча советского "правосудия". А если сможешь выправить положение и не облажаться при этом, сведя потери авиации к минимуму, то возможно по другому и судьба твоя сложится.
А вслух сказал:
– Как коммунист скажи!
– Ежели как коммунист, то скажу так - если и удастся нам это сделать, то эта победа будет стоить нам таких колоссальных потерь, что даже помыслить страшно! На сегодняшний день большинство частей к войне не готовы, количество летчиков имеющих боевой опыт - недостаточно, боевая подготовка остальных - не выдерживает никакой критики!
К большому сожалению, все сказанное им не было таким уж для меня откровением, поскольку уже давно проведен скрупулезный анализ всех причин поражения Красной Армии в первоначальный период войны. В том числе и в области авиации. Только ленивый не отметился в этом вопросе. Я и сам мог ему многое что порассказать, но не это было моей задачей. Главное - это внушить ему, что теперь именно от него зависит, насколько достойным будет ответ сталинских соколов фашистским стервятникам.
– Это, конечно же, печально слышать. И трудно осознавать, что все усилия советского руководства, которое прилагала для этого все силы, и все жертвы советского народа, который последний рубль отдавал для того, чтобы наша авиация была самая сильная в мире, не принесли ожидаемого результата. Но, к сожалению, времени, для исправления ошибок, у нас не осталось. По оперативным сведениям - нападение Германии, которое мы всеми средствами пытались отсрочить, все таки состоится. И состоится в ближайшее время. Если быть точным, то в четыре утра, в ночь с 21 на 22 июня. Поэтому слушайте и запоминайте!
– Слушаюсь, - по интонации чувствовалось, что мой собеседник напрягся, как хищник перед прыжком.
– Вот и хорошо, - у меня невольно возникла ассоциация с боевой пружиной, которую сжали до предельной возможности, чтобы отпустить в нужную минуту, - главное чтобы это сработало. Как любили говорить иезуиты: "Цель - оправдывает средства!"
– Товарищ Рычагов!
– я добавил в речь официоза.
– Вы назначаетесь командующим всеми авиационными частями, дислоцирующимися на территории приграничных округов. Я подчеркиваю - всех особых округов. Одесского особого, Киевского особого, Западного особого и Белорусского особого. Приказ, по линии НКО, будет завтра, вместе с директивой ГШ о приведении войск в полную боевую готовность!
– Есть!
–
– До Павлова я уже все довел, но его зона ответственности - наземные войска. Ваша главная задача - сорвать наступление противника и захватить инициативу в воздухе. В современной войне, без этого превосходства, нельзя говорить об успешных полномасштабных действиях сухопутных войск. Вы опытный командир, и я не буду Вас учить, как надо правильно поступать в сложившейся ситуации. Но помните о той ответственности, которую Вы будете нести перед всем советским народом.
– Я постараюсь!
– Надо не постараться, надо сделать!
– оборвал я его.
– От себя хочу посоветовать следующее. Создайте три волны, или говоря вашим языком, авиационные группы. Первая должна состоять из новейших истребителей МиГ, ЛаГГ и Як. Подымите их в воздух незадолго до времени "Ч", с задачей - сорвать действия вражеской бомбардировочной авиации. Помните - ни одна бомба не должна упасть на мирные города, и, по возможности, на наши войска, аэродромы, мосты! Вторая группа, состоящая из тяжелых бомбардировщиков, в сопровождении тихоходных истребителей И-153 и И-16, на большой высоте должна нанести удары по целям в глубине обороны противника - аэродромам, пунктам управления и тыловым базам. Третья группа, в составе средних бомбардировщиков и штурмовиков должны нанести удары по скоплениям войск передовых эшелонов. Главные удары противник будет наносить из районов: Владава на Минск, через Брест, Сувалки на Минск, через Вильнюс, Гольдап на Ленинград, через Псков, севернее Львова на Киев. Самолеты ни в коем случае не должны возвращаться на старые аэродромы - они слишком хорошо известны противнику. И если хоть один самолет будет уничтожен на земле - командир полка будет привлечен к суду военного трибунала. Доведите это до всех!
– Понятно, - было видно, что моя идея не вызывает у него отторжения.
– И очень прошу. Нет! Даже приказываю! Ни один наш самолет не должен пересечь границу раньше, чем немецкие. Нам не нужны обвинения в развязывании войны! Это может негативно сказаться на политической ситуации и развязать руки Гитлеру!
– Тем самым я попытался, хотя бы частично, снять груз ответственности со своих плеч.
– Вы все поняли?
– Так точно!
– И еще одно, - бросил я шпильку напоследок, - порочная практика мирного времени определяющая нормы вылета для истребителя - раз в сутки, а для бомбардировщика - один раз в два дня, в условия войны считаю неприемлемой. Нормой должно стать: 3-4 боевых вылета на бомбометание и штурмовку, и 4-5 вылетов для истребителей. И еще, хотя это и несвоевременно, но лично я считаю, что практика использования истребительной авиации при тактическом составе звена в количестве трех единиц - несколько устарела. Немцы летают парами. При боестолкновении звена на звено третий самолет будет лишний, что приведет к неоправданным потерям. Да и количество звеньев, способных решать самостоятельные задачи - увеличится. Как Вы считаете?
– Целиком и полностью с Вами согласен, - радостно воскликнул Рычагов, - я уже предлагал такую схему ГУ ВВС РККА, но ее отвергли!
– Вот и хорошо, вот и попробуйте, - стал я закругляться.
– У Вас есть ко мне вопросы?
– Никак нет!
– Тогда действуйте! И... не подведи меня Паша!
– Не подведу!
– заверил меня генерал.
Закончив разговор устало положил трубку. Вымотался так, как будто сам бойцов в бой водил. Такой груз ответственности давит похлеще, чем пресловутый атмосферный столб, давление которого на каждого человека, достигает до 400 килограмм на квадратный сантиметр. Но, как говорится, чем смог - тем помог! Как тот зек из анекдота, вскопавший матери огород, не выходя из тюрьмы.