Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть!
Шрифт:
А во всех остальных случаях остаются следы. И как бы я не шифровался, выход на меня - это дело времени. Рано или поздно все равно найдут. Поэтому нужно сделать так, чтобы напрочь отбить подобного рода желания. Навсегда! Желательно до смерти. А для этого необходимо нашпиговать ближайший лес взрывоопасными предметами гуще, чем суп клецками. Чтобы фрицы даже мысль о том, чтобы сунуться в него, избегали. И контроль ближайших подступов просто жизненно необходим, для того чтобы использовать имеющиеся смертоносные игрушки с должной эффективностью. Контролировать каждый шаг противника - это ж просто мечта любого диверсанта. Но без труда, как известно, не вытащишь и рыбку из пруда. Поэтому придется попотеть.
Правда, человек тем и отличается от животных, что имеет возможность облегчить свой труд с помощью посторонних
Ну, а у меня, в отличие от обезьяны, гораздо больше возможностей для облегчения ручного и даже механизации любого труда. Не зря же я пер из города мотоблок со всем мыслимым и немыслимым навесным оборудованием, которое позволяло не только рыхлить землю, но и копать неширокие траншеи. Это очень удобно для прокладывания кабельных линий. Кроме этого были даже машинные буры, позволяющие делать отверстия в земле различного диаметра. Незаменимая вещь при установке зарядов, особенно в утоптанной почве. Что, как известно особенно характерно для шоссе и других дорог различного назначения. Хорошо хоть асфальт не является характерным дорожным покрытием того времени. И копать тяжело, да и маскировать проблематично.
Конечно, в пляжный песок или лесную почву предметы закапывать, конечно же, сподручнее, но сомнительно, что немецкая техника именно эти места будет выбирать для своего движения.
Потому и вожусь сейчас с наладкой этого чуда враждебной техники импортного производства. Ведь как говорил герой одного мультфильма: «Лучше день потерять, потом за пять минут долететь». Но в моей ситуации терять день было непозволительной роскошью. Поэтому я оставил попытку реанемировать иностранный пепелац на вечер. Заниматься этим с успехом можно было и при электрическом свете. А пока была возможность, требовалось заняться теми делами, которые возможны только при дневном освещении. Тем более для их осуществления никаких технических девайсов не нужно, а необходим простой, но надежный, как и автомат Калашникова, шанцевый инструмент. Под названием малая пехотная лопатка, сокращенно МПЛ. Некоторые по незнанию именуют ее саперной. Так вот саперной лопатой называется обычная штыковая лопата стандартных размеров. Что в принципе очень логично.
Раз лопата саперная, то и использоваться должна не обычным пехотным Ванькой, а квалифицированным специалистом. Коими в армии и являются саперы. Те самые, которые вдвоем заменяют экскаватор.
А в каких случаях возможно привлечение к оборудованию позиций инженерных войск? Правильно, при заблаговременном переходе к обороне. А это делается, когда противник находится за тридевять земель. И нет необходимости таиться и копать лежа. А стоя маленькой лопаткой копать несподручно.
Кстати, МПЛ может использоваться не только как копалка – ковырялка, а также в качестве холодного оружия ближнего боя, но и как измерительный инструмент. Она имеет строго определенные размеры. В частности, длина рабочей части – 18 см, ширина – 15 см, а длина целиком с черенком – 50 см. Отсюда и маркировка МПЛ – 50. Длина саперной лопаты тоже известна, она составляет 110 см.
Но хотя, к моему сожалению, ни МСЛ, которую могла с успехом заменить простая штыковая лопата из теткиного огородного инвентаря, ни МПЛ, в моем распоряжении не было. Зато была складная лопатка, из набора рыбака – любителя, на предмет там червей подкопать или хворост для костра порубить. Эта штука была ничем не хуже, а в вопросе удобства применения даже еще и лучше МПЛ. А на первых порах именно ее мне будет более чем достаточно.
Прихватив для установки датчики и приемники системы обнаружения «Пион – Т», прошел через тамбур и оказался в уже хорошо мне известном гроте. Здесь, не смотря на ясный солнечный день, царил полусумрак. Но я хорошо различал окружающие предметы, и даже малейшие детали не ускользали от моего внимательного взгляда.
Вроде как с возрастом должна прогрессировать дальнозоркость, а очертания предметов довольно четкие. Может с глазами что не так?
Перво-наперво, разметил места для установки датчиков, которые не мудрствуя лукаво решил просто вкопать в боковые стенки, создав своеобразную схему пересекающихся прямых. По большому счету, их было положено крепить жестко и желательно на металлическую
Стенки грота представляли собой какую-то невообразимую глинообразную земле – песочную смесь, которой, даже при всем желании, я бы не смог подобрать названия. Хотя в свое время в рамках школьной программы основ земледелия и изучал агрономические первоосновы. Но в данном конкретном случае земля меня интересовала не столько с точки зрения всхожести, сколько с позиции удобства обработки острым предметом, в качестве которого в данном случае выступала лопата. На первый взгляд, больших проблем с этим возникнуть не должно и, наметив точку, вонзил в нее инструмент. В результате чего из стены сразу вывалился солидный кусок. После второго удара последовал глухой звук. Походу попал в корневище, или что-то подобное. В результате незначительных манипуляций мне все ж таки удалось расширить подкоп за которым виднелось что-то похожее на древесину.
– Клад! – голосом, отдаленно напоминающим голос мультяшного кота Матроскина, воскликнул я.
Образное воображение быстро представило моему взору старинный сундук, изготовленный из дерева, потемневший от времени и оббитый по тогдашней моде железными полосами для крепости и устойчивости. Он должен был быть обязательно доверху набит старинными монетами. Хотя все это, скорее всего, не более, чем плод моего больного воображения. Если мне не изменяет память, все клады в этой местности, в основном состоящие из старинных монет новгородской чеканки, были найдены упакованными в керамическую посуду. Для плохо разбирающихся в вопросе скажу: посуда сия делалась из гончарной глины, подвергнутой специальному обжигу. Но, ни в коей мере, не в сундуках. Так как дерево принципиально не подходит в качестве предметов длительного хранения. Тем более в земле. Ну а уж делать из нее емкости для хранения ценностей, это уж совсем надо быть дебилом.
Конечно, было сомнительно, чтобы в дополнение ко всем находкам, имевшим место в последнее время, добавился еще и старинный клад.
Но чем черт не шутит, когда ангелы спят.
А если там не просто банальные монеты, а нечто более существенное? И я своим примитивным инструментом нарушу художественную целостность, а вместе с тем и стоимость гипотетического изделия.
В свое время мне довелось смотреть документальный фильм из жизни археологов. Так вот там очень хорошо просматривалось, с какой бережливостью они извлекали останки древних цивилизаций, используя в качестве подручного инструмента все различные палочки, венички, щеточки и тому подобную дребедень. Из всего набора у меня в наличии была только автомобильная щетка со скребком на конце. Вот ее то я и решил использовать не по назначению. По быстрому, сгонял в гараж и, на некоторое время, превратился в археолога. Зуд кладоискательства, помноженный на ярко выраженные симптомы «золотой лихорадки» давил на меня со страшной силой. Поэтому спустя непродолжительное время, предо мной появилось НЕЧТО.
– Чур меня!
– единственное что я смог выдавить из внезапно сжавшегося от спазма горла.
Вконец одурев от происходящего, я уставился на свою находку, надеясь, что именно она даст ответы на внезапно нахлынувшие нескончаемой чередой вопросы.
В стенке грота, наполовину скрытый в земляной стене возвышался, другого определения трудно было подобрать, древний как мир идол, вырезанный со всем тщанием из дерева. Причем, скорее всего, само дерево для этой надобности не приносилось в жертву, то есть не спиливалось, а оставалось на месте своего естественного произрастания. Искусный резчик изобразил старца со всем тщанием, любовно выводя каждую морщинку. И благодаря этому изображение, несмотря на свой более чем почтенный возраст, выглядело очень жизненно. Особенно выделялись глаза и ухмылка, придававшие статуе озорное выражение. Видимо, это или в определенной степени отражало внутреннюю сущность божества, или являлось следствием особенностей характера самого мастера. За долгое время они ничуть не поблекли, а также с усмешкой взирали на меня сверху вниз. Но тем не менее именно это выражение придавало истукану живую непосредственность и создавало иллюзию незримого присутствия самого прототипа.