Поперечное плавание
Шрифт:
Ночью посыльный из полка вручил Корневу пакет. При свете карманного фонаря капитан вскрыл его. Там была раскодированная и заверенная печатью шифровка из штаба округа. Батальону строго предписывалось мост содержать только по ночам, а днем переходить на паромные переправы, чтобы не допустить при бомбежке излишних потерь в парке. Далее следовало, указание послать связного от батальона в развернувшийся штаб 9-й армии, в оперативное подчинение которой теперь батальон поступает.
Комбат быстро нашел хату, в которой расположился штаб батальона. Тихонько тарахтел движок походной электростанции. Окна в хате были завешены плащ-палатками, горел яркий свет. Лейтенант Соловьев,
Капитан дал прочитать шифровку Соловьеву, а сам по карте стал намечать, в каких местах можно укрыть мостовые паромы в заливчиках, под крутым правым берегом и в зарослях развесистого ивняка. Потом достал из полевой сумки остальные документы, доставленные посыльным. Там оказалась доверенность для получения на станции Матеуцы прибывших в адрес полка двадцати навесных забортных двигателей. Майор Тюлев писал, что это опытная партия, отправленная одним из ленинградских заводов для проведения войсковых испытаний.
В углу хаты сладко похрапывал, сидя на табуретке, старшина-сверхсрочник Тюрин. Пришлось его разбудить и отправить за получением забортных двигателей, а заодно узнать: не пришли ли домашние вещи Корнева, отправленные грузобагажом из Ленинграда?
В штабе стали собираться вызванные командиры. В небольшой хате становилось тесно. Несмотря на сутки, проведенные без сна, все держались бодро. Один из них с укором сказал:
— Долго возились с наводкой моста. Позорим номер своего батальона — семерку.
После ознакомления с шифровкой был объявлен порядок разводки моста и перехода на паромные перенравы. Лейтенант Переплетчиков получил задание оборудовать запасные пристани из подручных материалов: в его взводе был ефрейтор Лобов, вологодский плотник, мастерски владевший топором и умевший дать подручным задание с учетом их навыков в этом деле.
Пришел опоздавший командир зенитно-пулеметного взвода. Доложил, что посыльный только недавно нашел его на правом, более высоком берегу. Он там выбирал позиции для своих счетверенных зенитно-пулеметных установок. Уточнив по карте позиции пулеметов и показав их собравшимся командирам, Корнев уже хотел всех отпустить, но замполит Сорочан попросил их задержаться. До совещания он обошел подразделения: бойцы находились в натянутых по-бивачному плащ-палатках. Побывал и у дежуривших на мосту, когда им принесли в термосах запоздавший обед.
— Третья рота расположилась слишком близко от моста, — сказал он. — Надо ей подобрать другое место. Дежурившие на мосту не все имели при себе ложки и котелки. Попрошу это учесть.
Он вообще был гражданским человеком: чаще просил, а не приказывал. Но все его просьбы воспринимались как приказ.
За короткий срок пребывания на сборах Сорочан сумел завоевать среди запасников немалый авторитет своим добросовестным отношением к службе. К тому же все знали, что он до призыва был заместителем наркома, и это придавало ему особый вес. Когда поступило распоряжение сдать личные радиоприемники, он свой, заграничной марки, оставил при штабе. Пока шло совещание, батальонный комиссар сидел в уголке с наушниками и, поворачивая ручку приемника, прощупывал эфир. Корнев знал, что замполит неплохо владеет немецким языком. Когда разошлись вызванные в штаб командиры, Сорочан сказал:
— Если верить немецким сообщениям, они собрали такую силу, что намерены расправиться с нами в течение нескольких недель. Ну да это бабушка надвое сказала. Однако нам ждать легких побед не следует. Да! Чужой
Это известие вызвало у Корнева вихрь мыслей и массу вопросов. Но он не высказал их вслух, лишь подумал: «Как же так? На нашем участке врагу не дали перейти границу. Почему им удалось далеко вклиниться на нашу землю на других участках? Разве финская кампания не научила нас, как надо воевать?» Корнев посмотрел на Сорочана, тот понял его состояние. Но в ответ только пожал плечами.
Утром Корнев урвал минутку навестить семью. Елизавета Петровна была внешне спокойная, рядом с ней, скорчившись, спал Вова. Капитан сказал подошедшим женам начсостава, что их проводит на поезд старшина Тюрин. Елизавета Петровна возразила:
— Не хочу я никуда ехать. Кому понадобится бомбить эти места. Если бы не ребята, осталась при батальоне, дело мне нашлось бы. Разве как-нибудь ребят к тетке в Ленинград отправить?
Помня услышанное по радио Сорочаном, Корнев ответил:
— Поедете все вместе. На этом и порешим. Мне надо еще составить списки, кому куда выписывать проездные документы.
Женщины, услышав это, зашумели. Но жена Тюлева подтвердила, что муж прислал записку, в которой просит поскорее добираться с ребятами в его родной город на Волге. Это оказало свое влияние. Составление списка поручили Анне Алексеевне Григорьевой, муж которой со своим батальоном еще не вышел на Днестр, и место, где он будет находиться, пока не известно.
Казалось, что нехватка шоферов и бортовых автомашин затянется надолго. Транспорт, мобилизованный в тылу страны, прежде всего направлялся в дивизии, ведущие бой на границе. На укомплектование понтонно-мостового батальона были запланированы машины, прибывающие по железной дороге на второй и пятый день после объявления мобилизации. Но все получилось не по планам.
Посланный встречать эшелоны с машинами начальник арттехснабжения техник-лейтенант Смолкин узнал, что авиация противника бомбит ближние станции. Получено приказание разгружать эшелоны с автотранспортом на дальних подступах. Смолкин поехал вдоль железной дороги и наткнулся на скопление машин в лесу. Шоферы рассказали, что ехали они в большом эшелоне и комендант станции приказал им разгружаться. Объявил, что даст всем командам маршруты следования своим ходом. В разгар разгрузки началась сильная бомбежка. Машины, которые были разгружены, укрылись в лесу. Но тут стали рваться снаряды в соседнем эшелоне. Часть шоферов погибла, другая — ранена. Сгорело много машин. После бомбежки все, кто уцелел, собрались в лесу. Комендант погиб, а прибывший вместо него другой вторые сутки не может выяснить, куда направлять машины.
Смолкин проверил документы в каждой команде. Приглянулся ему не забывший армейскую выправку абхазец, сержант запаса Кизеля. Назначил его старшим над всеми собравшимися в лесу, поручил составить списки людей и автомашин. Пообещал вернуться часа через три с кухней.
Сначала он поехал на станцию и нашел коменданта. Договорился с ним, что автомобили поступят в понтонный батальон, в состав которого из них предназначено несколько машин. Батальон имеет связь и со штабом округа, и со штабом 9-й армии, быстрее получит указание, куда направлять остальные. Невыспавшийся и вконец измотавшийся комендант был рад избавиться от одной из массы навалившихся на него забот. Мельком просмотрев документы техника-лейтенанта, что-то записал в толстой, изрядно потрепанной книге и предупредил: