Попробуй меня остановить
Шрифт:
– Там подарок моего отчима на день рождения. Новый дорогой телефон, – подчёркиваю слово «дорогой», потому что это действительно так. – И, вообще-то, я не говорила тебе, что приехала из другого города.
– Да? – он изображает удивление. – Догадаться-то несложно. Ты растягиваешь слова и говоришь слишком медленно. Словно умственно отсталая.
Да уж, он просто душка! Сама любезность, чёрт его дери!
– Я сдаюсь! – бросаю разозлившись. – Говори своё имя и своё желание!
– Остап, –
– Остап? Это твоё имя? – мои брови непроизвольно ползут вверх.
– Да. Тебе не нравится, что ли?
На самом деле его вряд ли интересует моё мнение, и он наверняка опять просто издевается.
И всё же у него красивое имя, волевое.
Остап. Остап.
Я несколько раз повторяю его про себя, словно распробовать хочу.
– А желание у меня лишь одно, – продолжает Остап, не сводя с моего лица взгляда.
– Какое?
Он сползает с парты. В этот момент звучит звонок на перемену, и мне не сразу удаётся расслышать его ответ.
– Ты!
– Несмешно, – фыркаю я.
– А я и не смеюсь, – совершенно серьёзно отвечает он.
Эм… Что?
– Твоё желание – это я? Что это значит?
Мой голос хрипнет от напряжения, а взгляд мечется к двери. Урок истории закончился. Нам пора возвращаться…
– Да. Ты, – небрежно бросает Остап. – Вновь пытаешься найти логику?
– Я пытаюсь выйти отсюда! И, судя по всему, выйду, только когда пойму, что тебе нужно.
Но я всё равно смещаюсь поближе к двери, невзирая на то, что ноги становятся ватными.
Почему я?
– Подожди, снежинка, – он хватает меня за руку, не давая открыть дверь. – Ты права. Мы ещё не закончили. Ты – часть моего желания!
Он бредит, что ли?
– Либо ты говоришь, как есть. Либо я ухожу. Прости, но я тебя не понимаю.
Он всё ещё держит меня за руку. Неожиданно сплетает наши пальцы, и его взгляд проходится по мне от макушки до талии.
– Будешь моей до конца учебного года, – произносит он ровным голосом.
Так, словно нет в его словах ничего ТАКОГО.
Моё лицо, должно быть, вытягивается от изумления. И я могу выдохнуть лишь: «Нет…»
– Прости, но у тебя нет выбора, снежинка, – с фальшивым сочувствием отзывается Остап. – Ты же проиграла мне желание.
Я выдёргиваю руку. Мои щёки буквально пылают от унижения.
– Всё! Мы закончили!
Да как так можно?
Что значит «его до конца года»?
Этого не будет!
Вырываюсь, распахиваю наконец-то дверь и вываливаюсь в коридор. Щурюсь от яркого солнечного света, бьющего в окна.
Остап хватает меня за плечо, рывком разворачивает к себе лицом. Его ладони такие тёплые, а вот взгляд снова холодный и лишённый каких-либо эмоций.
– Ты
То ли от ослепляющего солнца, то ли от его слов, но мои глаза начинает пощипывать.
Только не плакать…
Только не при нём!
– Отпусти, – мои губы начинают дрожать.
– Ладно, иди, – убирает ладони с моих плеч. – Пока ты можешь быть свободной.
Смотрит на меня нечитаемым взглядом.
Я начинаю пятиться к лестнице, не отводя от него глаз. Потом всё-таки отворачиваюсь, готовая с позором броситься бежать. Лишь бы подальше от этого ненормального.
– Дорогу-то найдёшь? – доносится до меня его насмешливый тон.
Не отвечаю. Его слова меня задели, хоть я не собираюсь признаваться ему в этом.
– Снежинка! – Остап вновь оказывается рядом и преграждает мне путь.
– Пропусти! – дёргаюсь, чтобы его обойти.
– Ладно, ладно, – поднимает он руки в примирительном жесте. – Существуют некоторые правила, которые тебе придётся соблюдать, снежинка. Правило первое,– с надменным лицом начинает загибать пальцы. – Говорить будешь, когда я тебе разрешу. Второе – меня не интересуют твои слёзы, так что не трать жидкость. И третье – ты моя до конца года, поэтому чтобы рядом с тобой я никого не видел.
– Пропусти! – снова дёргаюсь к лестнице, но тут же попадаю в кольцо сильных рук.
– Молчи и вспоминай правило первое! – хмыкает парень.
Наплевав на его правила, продолжаю вырываться.
– Отпусти! Ты не имеешь права меня трогать!
Он расплывается в холодной ухмылке.
– А ты попробуй меня остановить!
Моё терпение лопается, и я выплёвываю ему в лицо:
– Да плевать мне на твои правила! Я не буду с тобой до конца года! И издеваться над собой не позволю!
У меня получается выпутаться из его объятий и броситься вниз по лестнице. Правда уже через две ступеньки нога неудачно подворачивается, я неуклюже падаю и лечу вниз, собирая затылком ступеньки.
Когда мой полёт заканчивается, голова кажется просто чугунной, а боль в лодыжке – адской.
Хватаюсь за ногу. Мне кажется, что она сломана.
Кусаю губы, чтобы подавить крик, рвущийся из груди, и пытаюсь хотя бы сесть и прислониться спиной к стене.
– Твою-то мать… Ты как? – ошеломлённо шепчет подоспевший Остап.