Попробуй спрятаться
Шрифт:
Сегодня винтик укатился. Взбунтовался против часовщика. Арсений разработал план побега еще при перелете до Москвы и вначале дико волновался — как справится с задачей без опытной наставницы под боком?! Сумеет ли он разработать дерзкий план и воплотить его как нужно? Хватит ли у него умения и трезвой выдержки?!
Вроде бы…, он вырос и многому научился. Он умеет рассчитывать каждый шаг, предусматривать мельчайшие детали: Арсений примотал бинтом к руке миниатюрный телепорт, в случае возникновения опасности он сможет переброситься
Но как все будет на самом деле угадать нельзя. Журбин впервые решился испробовать крылья и отправиться в вольный полет.
Уже в больнице, когда схлынул первый нервяк, он понял, что справляется: парит легко и ровно. Никто его не сдерживает, не раздает команд, не лезет с комментариями, не язвит…
Арсений шел по коридорам. Люди открывали перед ним двери и решетки. Люди подчинялись. Невероятная легкость наполнила сознание молодого телепата и захотелось пошалить: открыть палаты, распахнуть решетки и устроить пациентам прогулку по ночной Москве…
Смешно. Легко. И просто.
В какой-то момент Журбин почувствовал себя БОГОМ. Творцом реальности.
И сам того не понял. Не заметил, как закружилась голова от первого успеха, как шальная бравада ударила по венам…
Раздуваясь от гордости и вседозволенности, Арсений шел по коридору вместе с дежурным медиком и у п и в а л с я в л а с т ью. Впервые в жизни им никто не руководил, он САМ придумал план. Сам его разработал и воплощает!
…Навстречу Сеньке и врачу вывернула из-за поворота седая санитарка с уткой и влажным полотенцем в руках. Сенька машинально о т ш в ы р н у л ее с пути!
Старушка охнула и уронила судно. На гладкий линолеум пролились нечистоты, санитарка забормотала извинения… Чуть не заплакала!
Журбин опомнился. Стоял над согнутой спиной пожилой женщины, смотрел как под халатом суетливо двигаются острые лопатки и спрашивал себя: «Да что это со мной? Что я, черт возьми, творю, „властитель“ недоделанный?!»
Перевел взгляд на замершего рядом мужчину…
Благообразный и осанистый кандидат наук боролся с внутренней телепатической преградой: Дмитрий Федорович хотел утешить хорошо знакомую бабушку и может быть помочь, но не мог справиться с телепатической установкой Журбина — не делать ничего без моего приказа!
«Господи, да что же я творю-то?! Они ж живые люди!!!»
От досады и стыда Арсений едва не выпустил ментальную узду. Дмитрий Федорович зашевелился, начал наклоняться…
«Стоять, — спокойно, уже без лишнего давления, приказал Арсений. — Клавдия Николаевна сама тут приберется. Извиняйся и уходим».
Дежурный врач пробормотал «простите нас, пожалуйста, я не хотел вас напугать» и двинулся дальше по коридору. Сенька шагал рядом. Перед глазами вдруг возникло ухмыляющееся лицо Тамары-Миранды…
«Ну что, миленький, теперь ты ПОНЯЛ?…»
Да. Арсений понял — властью заиграться
Возможно. Журбин честно попытался представить себя среди бородатых стрельцов в кафтанах, вообразил как те в него бердышами тычут… Мысленно примерил шапку Мономаха.
Но то была игра. Теперь Арсений понял, как бывает на самом деле: превосходство развращает быстро.
Так что Миранду стоит уважать. А может быть, и пожалеть. Обладающая боевыми навыками и техническими знаниями пришелица много лет провела среди «темных» предков. Она пользовалась превосходством лишь как средством их защиты, в спорах упирала на логические разъяснения, хотя могла бы «надавать по шее и на трон усесться»… Она — не заигралась.
«Господи, да как же Миранда восемь лет-то вытерпела?! Меня — на три часа хватило и башню вдребезги снесло!! — Арсений вспомнил слова наставницы о ребенке с острой бритвой в руках… И понял: он в самом деле только что уподобился недорослю размахивающему без разбора топором — направо и налево! куда рука „властителя“ пойдет! — Прости, Миранда… Прости, отец. Вы были правы — детям нельзя давать в руки опасные игрушки».
Испуганные, виноватые глаза старой санитарки — слезящиеся, в красных прожилках от бессонной ночи, — навсегда остались в памяти Арсения точкой отсчета настоящего взросления. Стыд быстро выжигает подростковую муть, освобождая место для переоценки.
— Палата двадцать восемь. Раиса Журбина. — Прозвучал рядом с Арсением размеренный голос дежурного врача. Дмитрий Федорович остановился напротив двери с небольшим окошком и замер, слепо глядя в дверное полотно.
— Спасибо, — автоматически сказал Журбин. Обтер внезапно вспотевшую правую ладонь о бедро, замотанная левая рука нестерпимо зачесалась под бинтом! — Отпирайте, — приказал врачу.
Пока медик заторможено возился с замком, Арсений глядел в небольшое дверное окно на женскую фигурку, скорчившуюся на постели под тонким одеялом.
«Мама, — ментально позвал Сенька. — Мама, проснись! Это я, Арсений!»
Мама не отозвалась и не проснулась, но зашевелилась и легла навзничь…
Арсений забежал в палату, на ходу подцепил кончик бинта, собираясь размотать, снять его с лица!
Остановился.
Приподнимаясь, на кровати усаживалась — НЕЗНАКОМКА.
Арсений на мгновение оторопел. Потом зажмурился и потряс головой, как будто отгоняя наваждение! Ментально прикоснулся к мыслям той, что д о л ж н а быть его матерью!