Попробуйте позвонить позднее
Шрифт:
— А если они похитят ребенка? — испугалась родительница.
— Ах, я и сама этого боюсь! До сих пор все было спокойно. Ты не замечала ничего подозрительного?
— Замечала! Маньяков стало больше!
— Мама! Опять ты о своем!
— Но мы объединились против насилия и произвола.
— Кто это мы?
— Пенсионеры дома номер двадцать шесть! Недавно к нам присоединились и жители близлежащих домов.
— Теперь маньякам крышка, — улыбнулась Инна.
— Ты зря смеешься, — обиделась мама. — На детской площадке все время кто-то дежурит, всех незнакомых мужчин мы берем на заметку и не стесняемся спросить, кто такой и что
— Значит, я могу не волноваться за Дашу? — перебила ее Инна.
— Мне предложили место в школьной библиотеке, — торжественно сказала мама. — И я согласилась! Ради тебя, ради внучки. Хотя на прежнем месте я проработала двадцать лет. Но ради Дашеньки… Деньгами я, конечно, помочь не могу, но помочь ей адаптироваться в новой школе…
— Да, ей придется тяжело. Я боюсь, что уровень ее знаний значительно упадет.
— У нас в провинции во всех школах трудятся преподаватели со стажем, они на работе днюют и ночуют. Не то, что у вас в Москве.
— Много ты знаешь о том, что делается у нас в Москве!
— Еще неизвестно, где уровень знаний выше, — не унималась родительница.
— Мама! Даша ходила в элитную гимназию с углубленным изучением иностранных языков!
— За те деньги, что ты получаешь, можно нанять репетитора здесь, у нас. Антонину Павловну, к примеру. Заслуженный учитель…
— Почему вы в провинции все время говорите «получаешь»? — начала раздражаться Инна. — Я их не получаю, эти деньги, я их зарабатываю!
— А мы, по-твоему, нахлебники?
— Не нахлебники. Но вы сидите и ждете подачек. Потому и говорите так: «Сколько получаешь?»
— Ну, знаешь! И это вместо благодарности…
— Мама!
— Я понимаю, что у тебя горе. Хотя по твоему счастливому лицу этого не скажешь, — ехидно добавила родительница.
— Что такое?
— Мне ли тебя не знать! Теперь тебе ребенок, конечно, мешает! У тебя же роман с квартирантом! До чего ты докатилась!
— Ты думаешь, я из-за этого… — вспыхнула Инна.
— Думаешь, ты ему нужна? Ему нужна твоя квартира!
— У него есть квартира.
— Ты стала жертвой брачного афериста!
— Он еще не предлагал мне руку и сердце.
— Предложит! Но я костьми лягу…
— Я подумаю насчет репетитора. У вас здесь вроде бы и школа бальных танцев есть.
— У нас все есть. И магазины не хуже, чем у вас в Москве.
— Давай не будем ссориться, — примирительно сказала она.
— И еще у нас недавно открылся дворец спорта. С бассейном.
— Замечательно! — обрадовалась Инна. — Осталось уговорить Дашу.
Но это оказалось самое трудное. Бельчонок никак не понимала, почему ей надо переезжать из Москвы к бабушке.
— Это ненадолго, — уговаривала Инна.
— Папа что, нас бросил?
— Нет. Он уехал в командировку.
— Думаешь, я маленькая? Думаешь, не понимаю? Он тебя бросил! Потому что у тебя хахаль!
— Даша!
— Ненавижу тебя! Ненавижу!
Это было мучительно. Дочь не понимала, что происходит, а рассказать ей всю правду Инна не могла. «Здесь Бельчонку будет лучше», — уговаривала она себя. Но слишком уж велико было искушение — забрать дочь в Москву. В прежнюю школу Даша пойти не может, денег нет, поэтому лучше уж она не будет видеть бывших подружек, ту же Катю. Во дворе, где Бельчонок будет играть после школы, непременно спросят: «А где твой папа? У вас что, денег теперь нет? А говорят, что его милиция ищет!» Дети жестоки. Там, где родители
Если Веня жив, он рано или поздно объявится. И тогда она ему скажет… А что, собственно, она ему скажет? Слов нет, одна лишь усталость и обида, но ее словами не выскажешь. Кому сейчас легко?
Помог, как ни странно, Вит. Это он предложил поездку по столичным магазинам с непременным зоопарком, качелями-каруселями, обедом в ресторане. И даже принес билет в Луна-парк, сказал, что достал через знакомого, бесплатно.
Соскучившаяся по столице Даша согласилась. Хватило и Луна-парка. На территорию парка они прошли втроем, она и Вит по входному билету, который купили в кассе, а Даша с правом посещения всех без исключения аттракционов в любом количестве в течение двух часов. Пока она бегала от одних каруселей к другим, они гуляли, сидели на лавочке, ели мороженое.
— Спасибо тебе, — тихо сказала Инна. — Она вроде бы оттаяла.
— А почему ты не хочешь, чтобы Даша жила с нами?
— А с кем она будет? Я работаю.
— Да, ситуация непростая. Но образуется как-нибудь? — Вит посмотрел на нее вопросительно.
— Я тоже на это надеюсь.
— Когда у нее день рождения?
— В ноябре. Тринадцатого.
— Надо будет отметить.
— Спасибо тебе, — повторила она.
За два часа Даша умаялась и проголодалась. Поехали в ресторан. Инна, подкопившая денег за лето, ни в чем не отказывала дочери. Игрушки, одежда, вкусная еда… Со стороны они выглядели как дружная семья, мама, папа, я. Вит дурачился и все время подтрунивала над Бельчонком, а той это нравилось. Она уже была женщиной, эта белокурая девчушка с кукольным личиком и огромными голубыми глазами.
Еще каких-нибудь три месяца назад Инна и представить себе не могла, что окажется в такой ситуации! И вот она сидит в ресторане, с молодым мужчиной, о котором знает так мало и с которым совсем не по-детски кокетничает дочь, потому что ее более взрослые подружки находят маминого «хахаля» прикольным. Вот Даша шутливо ударила его по рукам за то, что Вит не дал ей третье мороженое:
— Горло заболит.
— Ну и пусть!
— Тебя заставят пить горькие таблетки, а еще… — он сделал страшное лицо, — тебя заставят его полоскать! Противной желтой жидкостью, горькой-прегорькой, а если ты ее вдруг проглотишь…
— Фу!
— Вит, перестань ее пугать, — устало улыбнулась Инна. — У Даши была ангина. Самое неприятное — это высокая температура.
— Нет, полоскать! — заупрямилась дочь. — А я глотала! И ничегошеньки со мной не случилось! Нарочно глотала!
— Съешь лучше пирожное, — посоветовала Инна. — С шоколадным кремом.
— А я хочу мороженое!
— А новое платье к школе ты хочешь? — нашелся Вит.
— Да, да, да!
«Не надо ей с нами жить, — машинально подумала Инна. — Это будет непросто, очень непросто. Хотя он, кажется, умеет ладить с детьми. Господи, о чем я думаю?!»