Попроси у Луны

Петрищева Светлана

– А почему "Скорую" не вызвали?

– Ну пока её дождёшься, можно родить.

– А если бы в машине родила председательской?

– Был такой вариант, но я к тому времени успокоилась, да и схваток не было. Если бы я не была медиком, то и не поехала бы в больницу- не болит и хорошо, да и не время. А так , на всякий случай, поехала. Приехали, меня осмотрела доктор знакомая, сказала, что пока не время, но назад не пустила, оставила в больнице. Отец так уезжать не хотел, беспокоился обо мне, да и я волнения добавила, как-то плакалось мне, как навечно расстаёмся. Мы и вправду ни разу к тому времени не расставались, только когда на работу уходили. С трудом отца выставили из роддома, он все пытался уточнить моё состояние, потом возле корпуса все ходил. Доктор вышла и

пообещала, что в тот день я точно не рожу и отправила его домой. Я же спала плохо, все было не так, не привыкла я по больницам лежать, тем более в качестве пациента. По ту сторону баррикад все таки легче. Утром проснулась от болей, сразу кричать начала, вроде как положено. Прибежала доктор, осмотрела меня и пожурила: что ж ты кричишь, как оглашённая, рано ещё. Тогда я стала терпеть, да и боли были не такие уж и сильные. Стала наблюдать за соседкой, которую ночью положили. Она покричит – покричит, потом достанет косметичку, подкрасит реснички, попудрит носик и книжку читает, жуя шоколадку. Через полчаса снова в крик, потом все сначала. Когда перерывы уменьшились до минуты, она уже пудриться не успевала, потом её забрали, я осталась одна. Косметички у меня не было, про шоколадку мы тоже не вспомнили, книжку не взяли, заняться мне было нечем, схватки были, но, помня недовольство доктора, я терпела. Ко мне изредка заглядывали акушерки, спрашивали, как у меня дела, я отвечала, что все хорошо. Утром пришёл заведующий на обход. Увидев меня, он закричал: "А почему она здесь лежит?" И вокруг все забегали, стали интересоваться , есть ли схватки. А у меня их уже не было. Ну тут что началось! Меня начали колоть уколами, клизьмить клизмами, всячески стимулировать, даже хотели кесарево делать. Но заведующий не дал, сказал, что мне самой рожать нужно, нечего красоту портить. В общем, настимулировали так, что я уже себя не помнила. И следили строго, даже в туалет одну не отпускали, все боялись, что ребёнок в унитаз улетит. В родзале я так испугалась, что опять заревела, за что от доктора услышала:"Что ж все медики такие бестолковые, невозможно роды принять спокойно. Стыд и позор" Я попыталась оправдаться сквозь слезы, что я, вообще-то отличницей была, но не успела. Со всех сторон на меня начали кричать , чтобы не отвлекалась, а тужилась, ругали, что неправильно что-то делаю, от этого я больше плакала, думая, что не рожу никогда. Наконец, услышала плач, спросила, кто там родился. Акушерка ответила: "Девочка". А я думала, что будет мальчик, думала, что муж наследника ждёт, мы же обсуждали это. На мой разочарованный вздох акушерка ответила: "Ну что, обратно засунуть?" Я возмутилась: " Нет, конечно" и услышала, что обсуждают мою дочь. "Говорили, что крупный плод , а тут котёнок 2700. И при этом такие разрывы, как будто Гулливера родила". Но я уже мысленно оправдывалась перед мужем, что разочаровала его, думая, что он будет огорчён рождением дочери. Но вечером, позвонив с поста, услышала радостное: "Ура! У меня доченька родилась!" Я даже опешила: "Ты же мальчика хотел!" И услышала в ответ:"Ничего подобного, я хотел девочку, это ты хотела мальчика, а я просто хотел тебе угодить". Вот так ты появилась на свет.

– А кто придумал мне имя?

–Отец, конечно, его идея. Я хотела назвать тебя Вероникой или Виолеттой. Ну или Аэлитой.

– Аэлита, – фыркнула Рита, – представляю, Аэлита Григорьевна! Вот смех!

– Да , он тоже так подумал, пошёл, записал , как хотел.

– А в честь кого меня назвали?

– Точно не могу сказать, то ли в честь Булгаковской героини, как раз нам тогда дали книжку почитать на один день и мы по очереди читали, а может, в честь его детской симпатии, которая уехала с родителями куда-то на Север. В общем, история умалчивает.

– Могу сказать только одно: мне с вами очень повезло, – и, лукаво усмехнувшись, Рита добавила, – а Маргарита Григорьевна звучит все-таки лучше.

Поцеловав сидящую у неё на кровати маму, Рита вскочила и закружилась по комнате.

– Как все же здорово здесь! И спасибо, что ничего в моей комнате не меняли.

– Да, я надеялась, что ты приедешь и сама разберёшься, что надо и

не надо делать.

– Ничего не надо! – воскликнула Рита, – я как в детство вернулась, ничего не хочу менять!

– Ну и ладно,– покладисто согласилась мама.

В дверь осторожно постучали, в приоткрытую щель показалась вихрастая голова брата.

– Мы услышали голоса и подумали, что можно тебя беспокоить.

– Конечно можно, – закричала Рита, – схватила за руки брата и смущенно прятавшуюся за его спиной невестку и затащила в комнату.

– Поздравляем тебя, сестренка, с праздником, с твоим 18-летнем, – забасил брат, – желаем сбычи мечт, или мечтаний, в общем, всего-всего чего ты желаешь и не желаешь.

– О Боже, – театрально закатила глаза Рита, – только не это!

Крепко обняв и поцеловав брата и покрасневшую невестку, Рита засмеялась. В это время увидела в руке у Нины открытку, которую она смущенно ей протянула:

– Вот, возьми, пожалуйста, приглашение.

– Какое приглашение? – удивилась Рита. Она в принципе никуда не собиралась идти, хотела отсидеться у мамочки под крылом.

– В ресторане будет торжественная встреча моей сестренки и праздник в честь дня рождения, – сообщил Алёшка.

– Но я думала, что мы просто дома посидим, тихо отметим.

– А вот тихо не получится. Так совпало, что сегодня Нина сдаёт свою работу по дизайну ресторана. Ну а когда хозяин узнал, что ты приедешь, то даже возражений не принял, так что хочешь- не хочешь, а придётся праздновать там.

– А кто хозяин?– опасливо спросила Рита

– Так Виталька Ерохин, мой одноклассник,– сообщил брат.

– Не помню такого, – протянула Рита, – как-то подозрительна мне его радость.

– Да помнишь, – вмешалась мама, – вечно здесь отирался, задиристый такой.

– И вовсе не задиристый, просто спуску не давал придуркам.

– Не помню, – сморщила нос Рита.

– Ой да помнишь ты, твоих ухажеров все высмеивал.

– А- а, – вдруг вспомнила Рита вихрастого мальчишку, на которого она внимания никогда не обращала, но он все время старался её как-нибудь задеть. – Он однажды пообещал на мне жениться. Смешной такой.

– Вот, точно он, – обрадовался Алёшка, – он всегда у меня о тебе спрашивал: как живешь, не вышла ли замуж, а когда я его спросил, зачем ему это надо, ответил, что хочет все знать.

– Да он же маленький, – начала было Рита, но брат перебил:

– Ну какой же он маленький, он на год старше меня.

– Тоже мне старикан, я-то постарше буду, – фыркнула Рита.

– А ты возрастом не кичись, я, может, поумнее тебя буду, – надулся брат.

– Маленький мой, – приобняла его Рита, дурачась.

– Я тебе покажу маленький, – шутливо нахмурившись, потянул её за ухо брат.

Нина, не поняв их игры, испуганно дернула его за майку, но Рита рассмеялась.

– Ладно уж, не пугай жену. Но мне надо подготовиться. Я же не ожидала попасть с корабля на бал.

– Не переживай, сестренка, Нинель из тебя такую красотку сделает, закачаешься,– утешил её брат,– правда, заяц?

– Конечно,– порозовела Нина, – у тебя такая нежная кожа и выразительные глаза, что макияжа потребуется минимум.

– А платье?

– Пойдём со мной, дорогая, – поманила её мама, – тут я на прошлой неделе в город по делам ездила, зашла в магазин, увидела платье. Мне показалось, что тебе оно прекрасно подойдёт, ходила вокруг него, ходила, я же не знала, понравится тебе или нет, а потом решила купить. Я бы обязательно тебе его передала оказией, но поскольку ты приехала, то заценишь сама, а если не понравится, то верну, я это обговорила.

В маминой комнате все было по-старому, как при отце, даже любимое папино кресло.

– Вот, посмотри, – открыла двери шкафа мама, – по-моему, оно тебе подойдёт, даже размер твой.

Рита восхищенно посмотрела на платье и схватив в охапку маму, закружила её по комнате.

– Что ты, что? – заволновалась мама, – тебе нравится?

– Мамулечка, дорогая, платье просто потрясающее, ты просто фея-крестная!

– Ну, скажешь тоже, придумала, я просто мама.

– Тогда фея-мама. Дай я тебя расцелую и пойду мерить эту красоту!