Попрыгунчик ч.1
Шрифт:
связанно с лопатой. Обустраивать нужно много, а народу мало. Долго
спорили, как поставить зенитки, Семёну главное защитить нас от самолётов,
а мне на все случаи жизни. В итоге своим приказом, определил места
установки, указав им сектора обстрела, получилось почти в круговую
оборону. Танки и бронетехника могут подъехать только с одной из сторон,
вот туда и поставил Ахт - ахт, 88-ми мм орудия, чтобы могли и в небо
стрелять и по танкам прямой наводкой.
могли бить в лоб заходящим со стороны озера и леса на посадку самолётам,
а одну стрелять и по лесу и вдоль озера. На мой взгляд, получилось неплохо,
один участок остался не прикрытым, но туда мы поставим броневик. Тогда
всё будет тип - топ. Семён походил, подумал, а потом согласился со мной.
Ближе к трём часам дня, меня вдруг охватила, непонятная тревога. Сначала я
не понял в чём дело, все рядом работают, все на виду. Чего я разволновался?
И вдруг, в голове как молния догадка.
Яна в беде! Что - то случилось!
Выпрыгиваю из капонира, бросив лопату и как очумелый, бегу к своим
вещам. Быстро одеваюсь, под удивлёнными взглядами остальных, снаряжаю
запасные пистолеты, досылая патрон в патронник, беру две гранаты ф-1 в
карманы и две немецкие колотушки за пояс ремня, снаряжаю основные
пистолеты и замираю, куда прыгать? Тут резкая боль в груди, я невольно
хватаюсь за сердце и закрыв глаза, хочу оказаться рядом с ней. Прыжок.
Открываю глаза и вижу человек семь, явно бандитской внешности, один
пытается забраться на Яну, двое её держат за руки и двое за раздвинутые
ноги, один затыкает рот, её трусами. Платье разрезано ножом, сверху донизу.
Один стоит на стрёме и вожделенно поглядывает, на тело Янки. Яна
изгибается изо всех сил, не давая пристроится. Всё понятно.
Молча стреляю в бандитов, начиная с того, который пристраивается к Яне.
Стреляю ему в ягодицы, потом отстреливаю бандита, стоящего на стрёме.
Убивать их сразу не хочу, я их казню. Шестнадцати патронов, хватает на
всех. Уроды валяются на земле, держась за свои раны, и громко кричат от
боли. За волосы, стаскиваю с Яны центрового фраера, и оттащив его в
сторону, перезаряжаю пистолеты. Находясь в шоке, тот смотрит на меня в
ужасе.
– Ты посмел обидеть мою девушку, знал ты об этом или не знал, мне всё
равно. Наказание одно - смерть. Приговор привести к исполнению - и
направляю на него ствол пистолета, чувствую спиной опасность и резко
падаю, перекатившись вправо, надо мной пролетают пули.
Стреляет
выстрелом успокаиваю его навечно и добиваю остальных. Некогда мне с
вами церемониться. Испытываю удовлетворение, хоть здесь можно эту мразь
отстреливать на месте, хрен вам, а не адвокаты и продажные прокуроры. Вор
должен сидеть в тюрьме, а убийца и насильник лежать в земле, а не жрать в
три горла и шиковать, на народные деньги.
А то ужас, до чего довели судебно - правовую систему, я при задержании
особо опасного преступника, вооружённого ножом, в вагоне пассажирского
поезда, стреляю ему в плечо, на поражение. Естественно попадаю,
преступника задерживаю, а после выясняется, что преступник то, Я!
Прокурор, чуть не об кончался от радости, что может честного мента, в
тюрьму засадить. Полтора года, меня таскали на оперативные мероприятия, я
уже жалел, что сам, там не застрелился. Такое ощущение, что это не опасный
преступник, подозревался в убийствах, грабежах и изнасилованиях, а тот, кто
его задержал. И если бы прокурор не ушёл с повышением, ещё не факт, что я
бы так легко отделался.
Но оружие, мне больше не доверяли. Так и ходил на задержания, с одними
наручниками. Вдруг, я какого грабителя, убийцу или не дай бог, помощника
депутата, застрелю! Дерьмократические западные ценности, этого не
позволяют, жизнь преступника превыше всего! Зло сплюнув, выдёргиваю у
одного из бандитов со штанов ремень и связываю руки живому бандиту,
решив его попозже допросить.
Подхожу к плачущей Янке и встав перед ней на колени, виновато говорю:
– Прости меня, солнышко! Не сразу сообразил, что ты в беде! Немножко
задержался!
Янка, совершенно не стесняясь своего обнажённого тела, обхватывает меня
руками, сильно прижавшись ко мне, и тоненько плачет. Глажу её
всхлипывающую по спине, по волосам, шепчу ей на ушко, какая она
красивая и как я её люблю, что никто и никогда больше её не обидит, пока я
жив. Что всё у нас будет хорошо и замечательно, никогда больше такое не
повторится. Она отпускает меня и смотрит мне в глаза долго - долго, а потом
говорит:
– Я часто видела тебя в своих снах, ты был то рыцарем на коне и спасал меня
от разбойников, то прекрасным принцем и освобождал меня от злого
волшебника. Всегда, во всех моих снах, спасал меня ты, а сегодня, когда ты
вошёл к нам во двор, я чуть не потеряла сознание от радости. Он пришёл!