Попугай на передержке
Шрифт:
Песик тоненько тявкнул, подтверждая Лёнины слова.
Леня наклонился, поднял палочку, мельком взглянув на нее. Это была, собственно, не палка, а короткий костяной предмет вроде ручки от трости, покрытый резьбой. Ну, игрушка такая у собачки, Пу И тоже выбирает себе игрушки сам, к примеру помпоны от Лолиных тапочек, сколько уже отгрыз…
Леня бросил предмет на дорожку. Песик с радостным визгом помчался вперед, подобрал палочку и отнес хозяйке.
Та подобрала игрушку, сунула ее в карман, затем подхватила йорка на руки и с деловым видом зашагала прочь.
Видимо, время, отпущенное
Леня перехватил умильный взгляд йорка и, подмигнув ему, проговорил:
– Ну все, приятель, хорошенького понемножку!
Обычная женщина в такой ситуации улыбнулась бы в ответ, но хозяйка йорка сохранила на лице мрачную серьезность.
Леня пожал плечами и прошел мимо странной женщины.
Вокруг снова не было ни души. Даже ветер стих, и ни одна ветка на деревьях не шевелилась.
Леня почувствовал странный холодок под ложечкой. Да ладно, что его беспокоит? Все под контролем…
После разговора с потенциальным заказчиком он позвонил мадам Коноплевой, хотел спросить ее про некоего Шапоренко. Телефон долго не отвечал, потом пришла лаконичная эсэмэска: «Важное совещание, перезвоню, как только закончится». Леня написал вопрос про Шапоренко и получил ответ, что да, есть такой, она ему Леню рекомендовала. Так что все правильно.
Впереди между деревьями показался бело-желтый силуэт здания. Наверняка это тот самый ресторан…
Маркиз свернул с главной аллеи на боковую дорожку, вышел на большую поляну. Теперь ему было хорошо видно здание ресторана – желтый особняк с белыми ионическими колоннами и треугольным фронтоном.
Неподалеку от ресторана мужчина в серой куртке с поднятым воротником сгребал опавшие листья. Леня равнодушно скользнул по нему взглядом…
И снова взглянул на него.
Что-то в этом дворнике показалось ему подозрительным.
Крепкий подтянутый мужчина спортивного вида сгребает листья. Работа явно не по его статусу. И вообще, листьев на поляне почти нет – вокруг нее растут сосны, затесались среди них две или три осинки, и те далеко от того места, где работает дворник. Опять же, дворниками в наше время работают исключительно выходцы из Средней Азии, а этот человек совершенно не похож на обычного гастарбайтера – светлые волосы, голубые глаза…
Что-то тут не то…
Леня мысленно одернул себя – похоже, у него уже разыгралась паранойя. Сначала ему показалась странной хозяйка йорка, теперь этот дворник…
Он еще раз огляделся, подошел к ресторану, поднялся на крыльцо, вошел.
Он оказался в небольшом холле. Слева – закуток гардероба, справа – короткий коридорчик, из которого несколько дверей ведут в главный зал ресторана и в отдельные кабинеты.
И снова ни души.
В полупустом гардеробе висит бежевое кашемировое пальто и черный кожаный плащ, но гардеробщик отсутствует.
Ну, допустим, вышел (или вышла) на минутку по неотложному делу – все же живой человек. Но где метрдотель? Почему Леню никто не встречает?
И почему в ресторане так тихо?
Маркиз огляделся, демонстративно откашлялся – но никто не появился.
– Эй, ребята, есть тут кто-нибудь?
Тишина.
Ну ладно, мало ли куда они все разбежались. Живые люди, в конце концов.
Леня шагнул вправо, в короткий коридор – и тут у него за спиной раздались мягкие, почти неслышные шаги, и неизвестно откуда появился низенький плотный человечек в жилетке без пиджака. У этого человечка было круглое кошачье лицо и кошачьи же усики, глазки его маслено блестели.
– Вы заказывали? – осведомился он, приглаживая усики.
– А что – у вас аншлаг? – насмешливо переспросил Леня. – Что-то непохоже…
Метрдотель состроил на своей кошачьей мордочке обиженное выражение и хотел что-то возразить, но Леня не дал ему перехватить инициативу:
– Меня ждут. Я Леонид.
– Ах, вас ждут! – на кошачьей физиономии расцвела улыбка. – Ах, вы Леонид! Так это вам в кабинет «Карузо»…
– Робинзон Крузо? – переспросил Маркиз.
– Нет, при чем тут Робинзон? – обиделся метрдотель. – У нас все кабинеты носят имена знаменитых певцов. Есть кабинет «Карузо», есть «Шаляпин», есть «Собинов», «Паваротти»…
– Понял, понял! – перебил его Леня. – Оригинальная концепция! И где же этот «Карузо»?
– Вон тот, второй справа! – Кошачья физиономия снова растянулась в улыбку, мэтр ненавязчиво подтолкнул Леню к двери кабинета.
Леня взялся за ручку двери, оглянулся… но странного типа у него за спиной уже не было, вот только что он был, топорщил усы, растягивал губы в улыбке – и вдруг как сквозь землю провалился!
И снова Лёне стало как-то неуютно.
Он на мгновение застыл.
И время вокруг него застыло. Вокруг царила странная, напряженная тишина. Так тихо не бывает в обычном ресторане – там всегда слышны какие-то звуки, звон посуды, голоса гостей, торопливые шаги суетящихся официантов…
Здесь же было тихо, как в склепе.
Нет, тихо, как перед грозой, когда вся природа замерла в ожидании первого грозового удара…
Или – как в последнюю минуту перед сражением, перед тем, как загремят первые выстрелы артподготовки…
Леня быстро огляделся.
Чувство опасности, которое возникло у него еще в парке, еще на подходе к ресторану, росло и крепло.
В первый момент он хотел немедленно развернуться и уйти, но затем подумал, что надо все же войти в кабинет и узнать – ждет ли его заказчик. Ведь если он ждет там, а Леня не придет, послушавшись своих предчувствий и подозрений, на его профессиональную репутацию ляжет несмываемое пятно.
К тому же мадам Коноплева все подтвердила…
В это мгновение где-то в глубине ресторана раздался голос – звучный оперный тенор запел арию «Nessun dorma» из оперы Пуччини «Турандот». Леня не был оперным фанатом, но эту арию запомнил, потому что Лола как-то затащила его на прямую трансляцию из лондонского театра Ковент-Гарден.
Леня знал, что название, вернее, первые слова арии переводятся «никому не спать». И эти итальянские слова заставили его еще больше насторожиться.
Он достал из кармана носовой платок, тщательно обтер дверную ручку, повернул ее, обернув платком, чтобы не оставить своих отпечатков, толкнул дверь и вошел в кабинет, который в этом странном ресторане назывался «Карузо».