Попутчица

Лебедева Оксана

– Шмакодявка, не болтай ерунду. Какой я тебе учёный? А не говорил, потому что не хочу ничего загадывать. Пока ещё нет никакой лаборатории, а даже когда она откроется, большой вопрос - возьмут ли меня туда? Ты мне лучше объясни, что там с твоим отцом. Про моего-то всё понятно. А вот что там, в новостях о твоём говорили, я так и не понял.

– Да я сама ничего не поняла! По-правде думала, что это ты мне всё расскажешь.

– Ясно, - усмехнувшись, мужчина отстранился, подойдя к письменному столу и открыв

крышку ноутбука.

– Что ты делаешь?

– Ищу ответ там, где он точно есть.

Наверное, мы уже минут двадцать сидели в абсолютной тишине. Я не видела лица Тимура. Он обнимал меня со спины, и по его прерывистому дыханию казалось, несколько раз хотел заговорить, но видимо не решался. Да я и сама не знала, что сказать.

– Мы с тобой получается как Ромео и Джульетта,...хотя ты и не отдалась мне в первые дни знакомства.

Тимур усмехнулся и если честно, мне самой стало как-то весело. Я даже влепила мужчине щелбан.

– Лучше скажи, что теперь делать?

– Жить, что же ещё? Ну, если более конкретно, то лично для меня ничто не изменилось. Я всё так же хочу видеть тебя рядом, целовать тебя, заниматься с тобой сексом. Хотя по-правде, иногда побаиваюсь. Ты ведь этим делом одержима. Но я человек отважный. Готов пойти на риск. А ты?

Повернувшись, я вопросительно взглянула на Тимура.

– Ты всё ещё хочешь того, о чём мы с тобой разговаривали всего пару часов назад...ну до того, как ты меня в постель затащила.

Тимур явно хотел разрядить обстановку или просто не мог жить без своих подколок. Хотя в любом случае между нами точно не было никакого напряжения. Мне вообще почему-то было весело. И если честно, вопрос мужчины меня немного удивил. Неуежли он сам не знает на него ответа?

– Рита...
– чуть отойдя в сторону, мама позволила мне пройти в квартиру. Правда ещё пару минут я мялась на пороге, не решаясь заговорить. Первый раз между мной и мамой было такое напряжение.
– Рит, ты голодная? Я котлет твоих любимых пожарила, разогреть?

– Нет мам, не нужно, - похоже не одной мне было не по себе.
– А где отец?

– Ещё на работе, скоро должен прийти, - её голос едва ли не дрожал. Вероятно, ей было ещё более неловко.
– Ну что ты в дверях стоишь? Пойдём на кухню, я хотя бы чайник поставлю...

– Мам я хотела извиниться. Прости за всё, что наговорила утром. Понятия не умею, что на меня нашло. Мне очень стыдно и...

– Это ты извини, - мама неловко улыбнулась.
– Я сегодня тоже выдала. Такого нагородила....Потом весь день мучилась.

Ещё секунду потоптавшись на месте, мы как-то одновременно бросились друг друга обнимать. И сразу же, как будто камень с души свалился. Мне действительно стало намного легче. Хотя я и знала, что самое тяжёлое ещё впереди.

– Ритуль, ну, правда, чего мы

в прихожей-то топчемся?! Пойдём на кухню. Сейчас ведь папа уже придёт, будем ужинать. Я столько всего наготовила. А потом, по телевизору какой-то ужастик показывать будут. Вы ведь с отцом обожаете всю эту бредятину. В кое-то веки проведём вечер все вместе, а то уже совсем чужими стали.

– Мамуль, - чуть отстранившись, мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы ни при каких условиях не пойти на попятную.
– Мы обязательно как-нибудь все вместе снова проведём вечер у телевизора, с тарелкой твоих фирменных пирожков, но сегодня точно не получится. Уже поздно, я собственно, только на минутку забежала.

Пройдя в свою комнату, я, чувствую, как с каждой секундой напряжение вновь начинает возрастать, стала складывать в сумку тетрадки и учебники.

– Что значит 'на минутку'? И куда ты столько учебников собираешь? Что, хочешь их сжечь?

Мама усмехнулась, но эта усмешка вовсе не скрыла, проскользнувшего в её голосе волнения.

– Нет, я всего лишь переезжаю.

– Как это переезжаешь? Куда?

Теперь мамин голос сорвался на крик, а что творилось с её взглядом, я даже не знала. Просто не решалась поднять глаза.

– К Тимуру. Мы решили жить вместе.

Собрав все учебники и тетрадки, я несколько секунд поколебалась, думая, взять ли что-то ещё? В прошлый раз, папа, мягко, скажем, 'настоял', чтобы я ушла без всяких вещей. Тогда он, конечно, был 'чуточку' зол, но думаю, что и сейчас, когда узнает о моём переезде, его особо не прошибёт волна радости.

В итоге, я положила в сумку ещё пару самых любимых платьев, пальто и сапоги, а всё остальное, помимо телефона, оставила. Даже ноутбук не стала брать.

Мама всё это время стояла у самых дверей и молча, наблюдала за мной. Я ждала, когда она что-нибудь скажет, но взволнованный взгляд женщины так и кричал, что я сама должна объясниться. А точнее распаковать обратно сумку и остаться дома. Но, когда я всё же, окончательно собравшись с духом, направилась к выходу, мама, наконец, прервала затянувшееся молчание:

– Рита, пожалуйста, ты же не можешь сейчас уйти? Дождись хотя бы отца...Что я ему скажу?

– Скажи как есть. От родных не нужно ничего скрывать.

Невольно в моём голосе проскользнула нотка упрёка. Мне всё же было обидно, что я до сих пор ничего не знала, да собственно и не знаю.

– Нам действительно надо поговорить...Рита, ты не можешь к нему переехать! Пожалуйста, выслушай меня!

– Мама, - поставив сумку на пол, я устало выдохнула.
– Я бы осталась, если бы точно не знала, чем закончится наш 'семейный вечер'. Очередным скандалом, ссорой и упрёками. А всё, о чём как я полагаю, ты сейчас хочешь мне рассказать, я уже узнала.