Попутное поручение
Шрифт:
Счастливый случай
В вагоне метро Сеню крепко сдавили. Но Сеня даже не почувствовал этого. Внутри у него что-то всё время пело — тоненько и радостно.
— Ничего, — сказал Сеня, когда тётенька с клетчатой сумкой наступила ему на ногу, и улыбнулся во весь рот. Тётенька удивлённо посмотрела на него.
Она бы, наверно, ещё больше удивилась, если бы узнала, что
— Это, кажется, то, что нам надо!
А оператор Игорь ответил:
— Вроде бы да. Отличный типаж. И вихры! Посмотрите, какие вихры!
— Великолепные вихры, — согласился режиссёр.
Сеня обалдело посмотрел на него, потому что только два дня назад классная руководительница Анна Григорьевна сказала, что Сенина голова похожа на воронье гнездо, и если он срочно не пойдёт в парикмахерскую, то… При этом она так посмотрела на Сеню, что всем сразу стало понятно, какая печальная участь его ждёт. Но мрачные предсказания Анны Григорьевны не сбылись. Напротив, очень даже замечательно, что он не успел тогда сходить в парикмахерскую!
Мчится по тоннелю от станции к станции поезд. Входят и выходят пассажиры. И никто ни о чём не догадывается, не подозревает, что у мальчишки, чья скуластая физиономия с великолепными вихрами отражается в глубине тёмного стекла, — талант. Сеня и сам не подозревал этого. А вот режиссёр Дмитрий Петрович понял. Сразу. На то он и режиссёр! Конечно, это счастливый случай, что Дмитрий Петрович пришёл именно в их школу, а не в какую-нибудь другую.
Сеня и не подумал ничего, когда по школе разнеслась эта новость. Девчонки засуетились, забегали — то в соседний класс, то вниз, к пионерской. От них-то и мальчишкам стало известно: сидят в пионерской. Один такой высокий, худощавый, в очках, очень вежливый, а другой — молодой, с пробором. Брюки узенькие, модные, а в руках — фотоаппарат. Высокий — это сам режиссёр, а с пробором, оказывается, кинооператор. И пришли они подобрать ребят для съёмок нового фильма.
Какой фильм и о чём, никто не знал, но зато было известно, что нужны два артиста: девочка и мальчик.
Оказалось, в пионерскую уже вызвали ребят из пятого «А». Режиссёр с ними о чём-то говорил, а оператор щёлкал своим аппаратом. Выбрали ли они кого-нибудь из «А» — опять-таки никто не знал. Но зато всем было известно, что режиссёр зачем-то записал в свою записную книжку адрес Лиды Ранжиловой и рабочий телефон её мамы.
Лида всю перемену рассказывала разные истории из жизни знаменитых артистов, и выходило, что всех их в один прекрасный день вот так же открывал обладающий незаурядным чутьём режиссёр.
Неизвестно, каким чутьём обладал режиссёр, записавший Лидин адрес в свой блокнот. Но, по-видимому, чутьё и подсказало ему не ограничиваться знакомством только с пятым «А».
— Это очень даже правильно, — рассуждали девочки. — Может быть, именно в «Б» режиссёра ждут важные открытия. Тем более, что в этой Лидке Ранжиловой ничего особенного нет.
Мальчишки в этих разговорах участия не принимали. Все делали вид, что это их нисколько не интересует. Но всё же всем было приятно узнать, что из «А» режиссёр
— Выступает знаменитый артист Александр Аралов! — И торжественно продекламировал: — «Жил-был у бабушки серенький козлик»!
Все грохнули, потому что это и вправду было очень похоже на Сашу, на всех вечерах выступавшего с чтением стихов.
— «Бабушка козлика очень любила», — продолжал Гошка грустным шёпотом, налегая на слово «очень».
И опять получилось похоже на Сашу, хотя Сашка читал на вечерах совсем другие стихи. Когда они подошли к пионерской, настроение было буйное и смешливое. Сразу же, как только режиссёр поздоровался с ними, кто-то вытолкнул на середину Сашу:
— Он у нас артист. Давай, Аралов, покажи.
И Сеня тоже крикнул:
— Давай, Аралов!
Саша слегка пожал плечами и, глянув на режиссёра, чуть улыбнулся: мол, сами видите. Режиссёр сказал:
— Ну что ж, Саша, прочитай что-нибудь. Саша на минуту задумался, наморщив лоб, и провёл рукой по светлому чубчику. Но тотчас его лицо снова стало спокойным, и он, глядя перед собой, громко, точно находился не в маленькой пионерской, а где-нибудь в зале, начал торжественно:
С первым лучом поднимаясь, Мы бодро и дружно идём…Режиссёр слушал его внимательно, но вскоре снял очки и протёр их…
— Спасибо. Хватит. — Он надел очки, обвёл взглядом ребят.
И вдруг Сеня почувствовал, что режиссёр смотрит прямо на него. Да, на него — и больше ни на кого. И оператор Игорь тоже посмотрел и поднял свой фотоаппарат. Потом они, отпустив остальных ребят, поговорили с Сеней, познакомились. И вот с сегодняшнего дня он, Сеня Бармушкин, киноартист и едет в студию на съёмки фильма.
Ноги сами вынесли Сеню из толчеи вагона и привели на студию.
В длинном коридоре группами стояли люди — всё больше молодые, разговаривали, смеялись… «Наверно, тоже артисты», — подумал Сеня. Он прошёл по коридору, вскидывая голову возле каждой двери, пока не увидел на одной нужный ему номер. Сердце у него сильно забилось, как тогда в пионерской, когда режиссёр посмотрел на него. Он тихонько стукнул и отворил дверь.
В пустой, огромной, как показалось Сене, комнате никого не было. Чернели только круглые головы юпитеров да висела во всю стену картина, на которой были нарисованы худенькие деревца, небо с облаками и островерхая скала. Откуда-то появилась высокая женщина со строгим лицом и с папиросой в руке.
— Куда-то вышел, — пожала она плечами, когда Сеня спросил Дмитрия Петровича, и отвернулась.
Сеня закрыл дверь. Но стоять ему было невмоготу, и он стал прохаживаться по коридору. Артисты по-прежнему всё говорили — наверно, про свои роли и про то, как они снимались. «Может быть, мы теперь вместе будем сниматься в этом фильме, — мелькнуло у Сени. — Вот бы здорово!»
— Бармушкин, ты что это рот разинул? — услышал он вдруг и только теперь заметил, что чуть не налетел на Лидку Ранжилову из «А».